Были и подарки. Несколько простых плотницких топоров и кухонных топориков, больше похожих на короткие и широкие тесаки. Такие отлично подойдут под руку тщедушных гоблинов. Кухонных ножей дюжину. Моток яркой тонкой ткани, которая нам слабо пригодится из-за броского цвета, который виден издалека. Несколько пачек конфет и маленьких шоколадок. Ещё были бутылки с вином и ликёром. Дали бы зеркальца и бусы — был бы стандартный исторический набор дикарям. Увы, но подобного у нас было очень мало, так как тащили с болота сюда только самое ценное и полезное и места для такой ерунды не осталось.
Точного местоположения гоблинской деревни мы не знали. Но как оказалось это и не требовалось. Нас заметили и выслали комитет по встрече. Гоблины в лодчонках показали нам проходы под деревьями, растущими у самой кромки воды и закрывающие берег и всё, что находилось на нём.
Ещё минут десять мы шли пешком, то и дело петляя в густых зарослях. Поселение открылось неожиданно. Вот только что я отодвинул ветку в сторону, мешающую мне идти, сделал шаг и оказался на утоптанной улочке совсем рядом с хижиной из веток, жердей и тростника, обмазанных слоем глины. Чуть в стороне стояли ещё две таких же, а рядом с ними пять гоблинов. Ни у кого в руках из них не было оружия. А судя по росту и сложению, трое из них являлись детьми. Точнее подростками.
— Привет, — помахал я им ладонью и улыбнулся как можно дружелюбнее.
— Здорово! Рад, что вы приняли приглашение в гости, — из-за хижины выскочил Виктор, и кинулся ко мне, на ходу протягивая руку для пожатия. — Не упарились в своих панцирях?
— Жар костей не ломит, — ответил ему Иван, вышедший из зарослей следом за мной, потом приветственно кивнул. — Привет.
Буквально через минуту к Чеснокову присоединились ещё двое наших земляков. Один заметно в годах, высокий и крайне пузатый, будто и не переносил тягот жизни на болоте и в последующем путешествии по горам и под горами. Но раз выжил, то считать его типичным жиртрестом явно не стоит. Второму было лет тридцать на вид. Худощавый, с вытянутым лицом, среднего роста и почти наголо подстрижен. Толстяк носил джинсы, обрезанные в середине голени, и расстёгнутую жилетку. Бритый был одет в зелёную выцветшую майку борцовку и шорты в стиле «милитари». На ногах у обоих были точно такие же сланцы, как у Чеснокова. Словно они обувались в одном магазине.
«А почему словно? Нашли развалины магазина, а там тележка с резиновыми тапочками. Как раз сезон для них в самом разгаре», — подумал я.
— Артур Лунин, — представился толстяк.