Кирпонос задумался, покачал головой.
– А что вы вообще там минируете? Дай схему.
Я протянул комфронта документы, пояснил:
– Дома на Крещатике, кинотеатр и комендатуру, само собой мосты через Днепр – железнодорожный, Дарницкий, деревянный Наводницкий и мост имени Евгении Бош.
– А ты хочешь еще заложить фугасы на площади…
– Хочу.
– Ну допустим. Тебе то зачем оставаться? В городе будет действовать группы ОМСБОН НКВД – Берия уже мне телеграфировал. Они все исполнят.
– Для надежности. А ну кто сдаст схему минирования?
– Нет, я уверен, что мы удержим Киев. Незачем это все. Снаряды нужны УРам..
Хоть в лоб, хоть по лбу. Я чуть не вспылил, едва сдержал ругательства.
– А если под мостовой рванет? На площади? Детонация и фьють… – комфронта крутил документы в руках – Погибнут простые жители. Нет, я не могу отдать такой приказ.
– УРы бы тоже надо заминировать… – невпопад ответил я, пожал плечами – Разрешите идти?
– Подожди!
Кирпонос закряхтел, отпил остывшего чая из стакана. Сомневается.
Я решил все-таки попробовать сходить в последнюю атаку на комфронта.
– Место минирования на площади огородим, дескать идут строительные работы, никто не подойдет, никакой детонации не будет. Все сделаем аккуратно – комар носу не подточит. У футболистов есть такая поговорка. Доиграем в раздевалке.
– Это как? – Кирпонос заинтересовался.
– А вот так. Если не получается на поле, а ставки высоки…
– Расшифруй.
– Нанести немцам максимальный урон. Ну а если не удержим Конотоп и Гудериан прорвется? Вдарим как следует в Киеве. По ихней верхушке.
Генерал забарабанил пальцами по столу, потом тяжело вздохнул.
– Ладно, под мою ответственность. Напечатай распоряжения по складам, подпишу. Роту саперов я тебе тоже выделю. Все, иди работай.
* * *
Я повеселевший рванул готовить документы, а тут в приемную осторожно заглянул Ильяз, улыбнулся. В его руках был сверток, в котором, судя по форме, лежала бутылка. Младлей смущенно улыбнулся, произнес:
– Бетр Николаевищ, есть минутка?
Смотри ка… И отчество знает. Мы вышли в коридор, Ахметшин протянул мне авоську. В бумаге была бутылка Хванчкары.
– Любимое вино, товарища Сталина. И сбасибо, что вытащил меня с губы.
– Саперы своим помогать должны – я посмотрел этикетку, выпуск прошлого, довоенного года – А разве Сталин не Киндзмараули любит? Ты сам-то какими судьбами здесь оказался? – я решил пока не раскрывать карты, послушаем, что он скажет.
– Да вот, откомандировали меня сюда, а зачем, не сказали. Жду вот, в тринадцатый кабинет, там пока нет никого, дай, думаю, зайду. А то потом закрутится, мог бы не успеть.