Я представил себе, как афинский остеопат и его красавица жена в замешательстве разглядывают фотографию, на которой их дочь стоит рядом с хилым подростком в очках-авиаторах. Будь они посообразительнее, тотчас догадались бы, что алиби из меня никудышное, хуже любой закадычной подружки. После фотосессии Катерина сразу обо мне забыла и вернулась к подругам с накрашенными ногтями, но и вполовину не таким красивым, как она.
– Подружка у тебя настоящая шлюха, – шепнул мне на ухо Американец, пока мы смотрели, как она, уже навеселе, чувственно двигается в центре танцпола. – Не понимаю, зачем ей такой неудачник, как ты.
– Она просто попросила ее выручить, и все, – разозлился я.
Лео улыбнулся. После убийства отца он не только брился наголо, но еще и ходил в солярий. Уверен, что в некоем темном закоулке его мозга эти две вещи были связаны с тем человеком, которым он намеревался стать. Но что это был за человек?
Как в видеоиграх, на которых мы выросли, он постепенно обзаводился новыми доспехами, обретал силу и опыт на пути к финальной битве с монстром. Хоть мы это никогда не обсуждали, я был уверен, что его главный враг выглядит точь-в-точь как Кирпич – человек, который убил (или, что вероятнее, приказал убить) его отца. Так чего же он ждал?
Загорелый, он казался старше своих лет, у нас в школе таких называли пижонами. И как ни крути, во всей бузукии сейчас лишь его глаза живо блестели на фоне однообразного дискотечного исступления. Меня задело не слово «неудачник», а то, что он осудил Катерину, не зная ее.
– Признайся, ты просто хочешь с ней переспать, – хохотнул он. – Ладно, пойдем выпьем по водке.
Не так давно он сошелся с новой компанией, где все были старше меня и гораздо отчаянней. В выходные они всей толпой мотались по дискотекам на окраинах Неаполя – экзотические названия вроде «Империи», «Гаваны» и «Май той» яркими вспышками расцвечивали его рассказы о сумасшедших гонках на машинах, ночных потасовках, крепком алкоголе и развлечениях с девчонками до самого рассвета. Эти подробные отчеты преследовали вполне конкретную цель – установить непреодолимую дистанцию между нашими жизнями.
Мы виделись все реже и уже не страдали из-за этого, как раньше. Порой между встречами проходило по несколько дней. Когда мы все же куда-то выбирались, то по привычке называли друг друга «старик» и «Американец», но это было уже не то.
Я залпом проглотил прозрачную жидкость, и мой желудок будто прожгло насквозь. Несколько минут мы просто стояли и наблюдали за неистовствующей толпой, которая накатывала на нас волнами. Нам никак не удавалось в ней раствориться. Вид женских тел обжигал меня не хуже водки. Повсюду, куда ни посмотри, греки боролись за всеобщее внимание: танцоры по очереди выходили из круга в центр танцпола, а гудящая толпа подбадривала их и осыпала лепестками. Девушки визжали.