- Ого! Ого! - перебил Брусилов. - Предоставляется двенадцать шестнадцать дней, а перемещаться и готовиться будут два месяца!
- Тут непосредственно и о нашем фронте есть тоже, - сказал Клембовский, вздохнув: - "Юго-западному фронту собрать теперь же надлежащие силы для немедленного развития удара и овладения Ковельским районом, ибо только этим путем будут привлечены к маневренной деятельности скованные ныне тридцатый, сорок шестой и четвертый конные корпуса".
- Опоздали!.. Опоздали с "маневренной деятельностью" конницы!.. выдавил из себя с виду как бы овладевший уже собою Брусилов. - Перейди в наступление Западный фронт, хотя бы сегодня с утра, мы могли бы быть в Ковеле через... через три-четыре дня, а теперь поздно!.. Что конница действует более чем вяло, об этом я ведь доносил сам, - что же они мне моим же добром да мне же челом?.. Да, скверно действовала конница все время, и Гилленшмидта, комкора четыре, я ведь сам хотел отчислить, но почему, спрашивается, за него вступился Каледин? Да, конница - наше слабое оказалось место, но мы ее получили такою, - переучивать ее теперь поздно... И все-таки, все-таки эта плохая конница гораздо лучше, чем Эвертова пехота! Она все-таки пытается двигаться, а не торчит, как музейная восковая кукла, на месте!
Он, в волнении делая преувеличенно четкие шаги, прошелся по кабинету и добавил:
- Овладеть Ковельским районом? Малого захотели, когда теперь там уже выгрузили целый корпус!
- Зато ведь и нам дают целых два корпуса, Алексей Алексеевич, напомнил ему Клембовский.
- А когда они будут у нас? Когда будут? - выкрикнул резко Брусилов. Когда немцы десять корпусов к Ковелю перебросят?.. Не-ет, это мне ясно!.. Не хотят воевать, хотят только волынку тянуть, а я-то вызвался на наступление!.. Во-от дурака свалял в их глазах!.. Ну что же делать! Я ведь не немец, как Эверт, не придворный анекдотист, как этот Куропаткин, - чем же я взял?.. Вот теперь и расхлебывай свою же кашу! Эверту - реверанс, а мне замечание, что конница у меня скованна!.. Так-то-с! Надо поговорить со ставкой, - устройте-ка мне это, Владислав Наполеонович!
Разговор с Алексеевым состоялся в обед, когда Брусилов несколько пришел в себя, изучил присланную директиву и все донесения с фронтов армий, особенно восьмой.
- Здравствуйте, Михаил Васильевич! - начал Брусилов, выпрямляя бумажку с записями, которую держал перед глазами. - Вследствие того, что отложена атака Эверта, - раздельно говорил он, - я попал в довольно трудное положение: в Ковеле собирается маневренная большая группа, от Владимира-Волынска действует уже другая; два обещанных корпуса прибудут ко мне довольно поздно. Мне крайне нужно для собственной ориентировки знать, когда в действительности генерал Эверт перейдет в наступление и когда третья армия переходит в Пинске в атаку противника и какими силами. Кроме того, для того, чтобы я мог вести начинающиеся горячие бои, мне совершенно необходима присылка огнестрельных припасов, а именно: больше всего требуется ружейных патронов русских, потом, второе - мортирных сорокавосьмилинейных гранат, третье - шестидюймовых полевых, шестидюймовых крепостных, стодвадцатипудовых Канэ и сорокадвухлинейных тысяча восемьсот семьдесят седьмого года. Без ускоренной присылки огнестрельных припасов вести бои невозможно.