После того как Алексеев обещал ему два корпуса из армий Эверта и непременно 6 июня назначил наступление корпуса генерала Мищенко на Пинск, настроение Брусилова изменилось. Теперь даже и мешок, который готовил Линзинген Каледину, его не тревожил: правый фланг должны были обеспечить от обхода восемь дивизий левого крыла армий Леша.
Теперь Брусилов дал новый телеграфный приказ "секретно, спешно": "Восьмой армии наступать на ковельском направлении, а прочим армиям выполнять ранее данные задачи".
Ободряло Брусилова и то, что должен был приехать в этот день великий князь Сергей Михайлович, ведавший всей артиллерийской частью в ставке.
Это был первый знак внимания к делам его фронта с начала наступления. Для Брусилова было ясно, что Сергей Михайлович ехал к нему не по своему личному желанию, что это желание царя познакомиться с общим положением на Юго-западном фронте, насколько он прочен и в чем он нуждается, чтобы стать еще прочнее.
Сергей Михайлович приехал в Бердичев вечером. Свита его была небольшая - всего пять человек.
Сухой, исчерна-желтый, преждевременно изношенный, не низкого роста, но не по-военному сгорбленный, с небольшим лицом обезьяньего склада, сильно опирающийся на палку, - таков был полевой генерал-инспектор артиллерии, великий князь.
Один из свиты его был генерал-лейтенант, другой - полковник, - оба, как потом узнал от них Брусилов, участники совещания в Минске у Эверта в апреле, после неудачной попытки Западного фронта перейти в наступление.
Вечером, за обедом, основной темой разговора была ревизия действий артиллерии генерала Плешкова, руководителя группы войск Эверта во время этой попытки. Этим особенно интересовался сам Брусилов.
С манерой Сергея Михайловича говорить он познакомился еще в ставке. Отвисшая и оттянутая вперед нижняя губа великого князя, при этом еще и сильный прищур его неопределенного цвета выпуклых глаз придавали презрительный оттенок всему вообще, чего бы он ни касался в разговоре, а тут тем более подвернулась такая разносная тема.
- Плешков, а? Ну, чего и можно было ожидать от генерала с такой фамилией? - слегка шепелявя, говорил он, раскрасневшись несколько от выпитого вина. - Я, помнится, говорил Алексееву: "Ох, нельзя вверять такому армию, хотя бы она и называлась группой: он ее убьет!.." Так, к сожалению, и вышло: убил!
- Главнокомандующий фронтом должен был знать, ваше высочество, кому вверяет свои корпуса, - вставил Брусилов, желая перевести разговор на самого Эверта, но Сергей Михайлович почему-то решил обойти щекотливый вопрос, продолжая о Плешкове: