Но примечательна и тенденция административного деления Индонезии. Первоначально образованные огромные провинции довольно быстро стали дробиться, особенно тогда, когда им дана была пусть и номинальная, но все же автономия. Так, в частности, получилось и с провинцией Нуса Тенггара, которая до начала 60-х годов охватывала все Малые Зондские острова и столицу имела на Бали — город Сингараджа. Сейчас на этом месте три провинции, причем одна из них (о-в Бали) этнически и культурно однородна. Аналогичные процессы протекали и в других частях Индонезии, в частности на Суматре, где оформились более или менее однородные в этническом плане провинции Ачех, Бенгкулу, Лампунг, Риау, Джамби, на Калимантане — нгаджу-даякская провинция Южный Калимантан, на Сулавеси, Тенденция оказалась вполне ясной: отдельные народы, особенно крупные, обладающие явным этническим самосознанием и культурной спецификой, стали обнаруживать тягу к обособлению в рамках автономных или полуавтономных административных единиц.
Как это произошло на Бали, рассказано в книге Г. Улига. Достаточно очевидно, что все это весьма непросто, что Бали едва ли может служить для остального мира примером того, как благополучно разрешать межэтнические противоречия и обеспечивать надежное выживание и развитие этнических меньшинств в многонациональных государствах. По все же знать этот опыт нам полезно, полезно в чем-то его учитывать. Примечательно, что именно Бали стал главным туристским объектом в Индонезии, на него хлынул поток иностранцев, а значит, потекли капиталовложения, остров стал отстраиваться, приводить себя в порядок, врастать в современный мир. Об этом говорится в книге Г. Улига недостаточно четко, а иногда и с оттенком сожаления — вот, дескать, уходит неповторимость балийской культуры под натиском туризма и коммерции. Отчасти это действительно так. Но, с другой стороны, любая культура динамична, она не может превращаться в музей, хотя создавать музеи — ее обязанность. Туризм, торговля, финансовая деятельность — все это сугубо мирные занятия, способные уменьшать напряженность, которая тем выше в отношениях между народами, чем больше между ними нерешенных социальных или экономических проблем. Поэтому опыт Индонезии, в частности преломленный через такую интересную и яркую традицию, как балийская, любопытен и своим актуальным звучанием.
Но Бали существует не только в разрезе современности. Автор прав, назвав остров «островом живых богов», в том смысле что древность и средневековье сконцентрировались на острове в образе вечно живых, хотя и навечно застывших балийских богов. Как происходило формирование этой культуры, как складывалось сложное и весьма многообразное единство стран островной части Юго-Восточной Азии? Этот вопрос интересен и в связи с общеисторическими проблемами, и сам по себе, особенно для любознательного читателя, который прочел книгу, стремясь обогатиться именно новым для себя знанием. В целом книга дает адекватное представление о балийской культуре, она основана на живых представлениях автора, который, как видно, не раз и не два побывал на острове и полюбил его. Но автор, безусловно, не историк и не этнограф, поэтому небольшой этно-исторический комментарий к тому, как он изложил ранние этапы формирования индонезийских культур, может некоторым читателям показаться небесполезным.