Гирлянды цветов и небольшие пирожные из риса, в которые втыкают курительные палочки, предназначены для остальных богов, так как от них также ожидается помощь. Демонам ада дарят пальмовое вино и рисовую водку. Однако, для того чтобы злые духи при этом чувствовали себя в полях не слишком вольготно, на краю поля поджигают скорлупу кокосового ореха, чтобы после алкогольного угощения быстро прогнать дымом гостей из преисподней.
Замечательную картину являют собой поля с рисовыми саженцами, нежная, светлая зелень которых отражается в воде. Теперь поля регулярно очищаются и орошаются, до тех пор пока рис не начинает цвести. Балиец говорит: «Богиня риса беременна».
В полях в это время ставят бамбуковые палки. Сверху они расщеплены, и в расщеп вставляется плетеная тарелка, над которой укрепляется покрытие из черного пальмового волокна. Тарелка предназначена для жертвоприношений богини риса, состоящих из тонких платков, благоухающих эссенций, фруктов, рисовых пирожных, завернутых в банановые листья. Сюда также приносят кушанья, которые особенно любят беременные женщины, — соленые фрукты, фаршированный перец, крабы, сласти. В некоторых селах Бали свадьба богини риса отмечается как праздник. После нее — «ньепи», день отдыха, когда никто не должен выходить на рисовые поля.
Вскоре после свадьбы Деви Сри цветы риса начинают блекнуть и зелень рисовых стеблей переходит в соперничающее по яркости с солнцем золото.
Теперь взор балийца с надеждой блуждает по полям и время от времени со страхом и мольбой поднимается к небу. Не угрожает ли непогода благословению Деви Сри? Снова и снова совершаются жертвоприношения на полях и в храмах с целью воспрепятствовать плохой погоде. Однако, чтобы урожай благополучно созрел и был убран, требуется вмешательство еще более мощных сил.
В деревнях у подножия горы богов Гунунг Агунга, в мире, который почти не тронули технический прогресс и туризм, по вечерам собираются семьи и молятся силам, которые могут помочь созреванию и сбору урожая.
Матери маленьких девочек сидят в своих лучших нарядах перед священнослужителем, который сжигает в котле дурманящие коренья. Позади в набедренных повязках с черно-белым шашечным рисунком сидят отцы. Сами девочки, убранные как богини, движутся под нежные песни своих матерей в легком ритме танца, склоняются над дымом благовоний, вдыхая их пьянящий чад, постепенно приводящий в состояние транса, и в этом состоянии девочки продолжают танцевать. Нежные напевы женщин прерываются неистовыми выкриками мужчин. Танец переходит в судорожные, конвульсивные подергивания, начинается вихревой круговорот, который заканчивается полным изнеможением девочек. Без сил, они ложатся перед жрецом и лежат как мертвые в своих золотых, украшенных цветами венках-коронах в роскошных шелковых нарядах.