Горький, критикуя книги Фурманова, высоко ценил его. По свидетельству участников рейса эскадренных миноносцев «Петровский» и «Незаможный» в Италию, Горький при встрече с ними назвал Фурманова «огромным писателем», который «не сочиняет» и у которого «жизнь рвет через уши, рот. отовсюду». «О, это будет великий писатель, увидите…»
Фурманов не только творчески воспринимал критику Горького. В своей литературно-воспитательной работе, в своих взаимоотношениях с писателями он старался работать методами Горького. Он умел резко и нелицеприятно критиковать, ненавидел графоманов и в то же время умел по-настоящему ободрить, увидеть основное и ведущее, определяющее путь того или иного писателя. И поэтому в литературной работе начала двадцатых годов Фурманов играл исключительно большую роль. Эту роль одинаково высоко ценили и Серафимович, и Сейфуллина, и Маяковский, и Бабель.
Владимир Маяковский, несмотря на свою подчас резкую полемику с руководителями ВАПП и МАПП. обличая их сектантство, всегда тянулся к пролетарским писателям, видел в них своих соратников в борьбе за строительство Советского государства. Но особенно высоко всегда ценил Маяковский Дмитрия Фурманова. Не случайно в 1924 году Маяковский послал Фурманову только что вышедший четвертый помер журнала «Леф» с надписью: «Тов. Фурманову, доброму политакушеру от голосистого младенца Лефенка. За Лефов Вл. Маяковский. 4.1.24 г.». Мы были свидетелями разговора Фурманова с Маяковским, когда оба собеседника пришли к выводу об единстве своих взглядов в понимании писательских задач. Обоих писателей объединяла борьба за реализм, за активное вмешательство писателя в современность, борьба и против декаданса и против оголенной схематической тенденциозности.
Особенное одобрение Фурманова в этом разговоре вызвали ненависть Маяковского к мещанству, отрицательное отношение поэта к бесцельному, «бескорыстному», «жреческому» искусству, утверждение Маяковского о важной роли художественного слова в борьбе народа за коммунизм.
Фурманов с первых шагов своей литературной деятельности высоко ценил и творчество Маяковского и многие его эстетические установки. Его привлекали высокая идейность, патриотизм, принципиальность поэта. В дневниках своих, рассказывая о своем разговоре с поэтом Дмитрием Петровским, Фурманов заметил: — Разговор продолжался о Маяковском. Я сказал, что в отношении близости политической, пожалуй, он самый близкий, и не зря близкий… Он, надо быть, и в прошлом близок был… (В разговоре этом Фурманов, касаясь основных проблем искусства, снова выдвинул основной свой «символ веры»: «будь понятен миллионам, а не десяткам литераторов».)