Артур Николлс был порядочным, добросовестным и очень простым человеком, бесконечно далеким от литературы и всех творческих устремлений жены. Их молчаливое соглашение подразумевало его возвращение в Хауорт и продолжение службы под началом пастора Бронте, к которому Артур по определению не мог питать добрых чувств, и превращение Каррера Белла в домоправительницу и мать семейства. Он сразу же постарался ограничить ее общение с теми, кто мог этому помешать. Первой оказалась Элен Насси.
Еще до свадьбы, когда Шарлотта делала мучительный выбор, она страшно тосковала по подруге, Нелл была нужна ей, но Артур “топнул ногой и сказал, что сейчас – то единственное время, когда он не хочет тебя видеть”, – простодушно рассказывала она Элен позже. Надо ли удивляться тому, что после смерти Шарлотты Элен называла ее мужа убийцей.
Тем не менее уже в день свадьбы, как только молодые прибыли в уэльский Конвей на пути в Ирландию, Шарлотта пишет Элен нежное письмо, где сообщает в том числе о жестокой простуде, мучающей ее, и просит сразу же ответить – уже на почту Бангора, ирландского городка на побережье. Такое начало медового месяца позволило некоторым исследователям делать предположения об особом характере отношений между подругами, но, полагаю, Шарлотте просто было страшно и одиноко. Забегая вперед, скажем, что мистер Николлс уже скоро начнет подвергать строгой цензуре все письма жены: он просил, чтобы она читала их ему вслух, перед тем как отправить. От Элен он потребовал письменного обещания (!) сжигать все письма Шарлотты сразу же по получении оных. Шарлотта покорно попросила об этом подругу в письме 31 октября, и та отправила послание ее супругу: “Мой дорогой мистер Николлс, так как вам представляется, что женские письма необходимо сжигать, я даю вам обещание уничтожать все послания Шарлотты, если вы, в свою очередь, пообещаете мне не вмешиваться в наше общение”. До этого, в августе, Шарлотта была с ней более откровенна и написала сразу по возвращении в Хауорт: “У меня ни минутки свободного времени, моя жизнь действительно очень изменилась… По мере того как растет мой опыт супружества, я понимаю, что брак стремится лишить тебя твоей сущности, вытащить ее из тебя – и очень далеко от того, что ты есть на самом деле”. После полученного обещания уничтожать их переписку видеться с Элен ей все равно было запрещено: на костре ревности ее сначала медленно поджаривал отец, а теперь к нему присоединился и муж.
Конечно, в этом браке наверняка были для нее и приятные моменты. Оба наслаждались океаном во время свадебного путешествия. Оба веселились, когда обещанная роскошная гостиница на море в Килки оказалась грязным маленьким домиком. И первое время она не без удовольствия исполняла роль замужней хозяйки прихода. Когда бы она взбунтовалась и взбунтовалась ли бы вообще, мы никогда не узнаем – все изменила ее беременность.