Глава 16
Как Брюссель стал “Городком”
Одиночество! Зовам далеким не верь И крепко держи золотую дверь, Там, за нею, желаний ад[38].
Р. М. Рильке. Одиночество
Свой лучший роман – а я настаиваю на этом вслед за Теккереем и Джордж Элиот – Шарлотта Бронте назвала французским словом Villette. Не Ville – город, а именно Villette – пригород, городской район, или, как обозначили его русские переводчики, “городок”. Чего здесь больше, в этом уменьшительно-ласкательном суффиксе, – нежности и тепла или насмешки и горечи? Это одна из многочисленных загадок ее великого романа, недочитанного, недооцененного, особенно в России.
И я догадываюсь почему. Читатели, в особенности читательницы – а родоначальницы женской прозы обращались преимущественно к ним, – не любят печальных финалов. Это прекрасно знала умная и ироничная Джейн Остин, вот уже третий век заманивая всех, от дам в кринолинах до девочек с айфонами, звоном свадебных колоколов в конце каждого своего романа. Бессчетное количество экранизаций “Джейн Эйр” вызвано среди прочего и тем обстоятельством, что после всех страданий героиня была вознаграждена соединением с любимым, хотя бы и ослепшим, и даже родила от него сына. Сгори Рочестер в пожаре Торнфилд-холла, судьба безутешной добродетельной Джейн вряд ли интересовала бы столь многих. Все мечтают о счастье, все надеются на него, и даже суровый пастор Бронте, прочитав первый вариант “Городка”, попросил дочь изменить финал на более благополучный. Она его не послушалась, но написала новые страницы, полные иносказания и недоговоренности, отчего сердце читателя щемит еще больше. И в самом деле: “Кто тебе сказал, что ты должна быть счастлива? – заявил однажды своей молодой жене Осип Мандельштам. – На свете есть много прекрасного, кроме счастья”.
История Люси Сноу – а рассказ ведется от первого лица – не изобилует бурными событиями и мелодраматическими поворотами, всем тем, что теперь называют action, она сдержанна, подспудна и причудливо соединяет фантастический мир и реальный поток жизни. Драмы там прячутся за обыденностью, в которой герои зарабатывают себе на пропитание, завтракают и обедают, общаются с родственниками и друзьями, о чем-то мечтают, чего-то боятся – словом, ведут себя как все. И даже влюбляются редко. Но роман полон потаенного смысла, начиная с имени героини: “Люси” в переводе с латыни означает “свет”, “Сноу” – с английского “снег”. Шарлота писала: “Холодное имя (Люси Сноу), должно быть, с одной стороны воплощает принцип lucus a non lucendo (пример нелепой этимологии, который впервые использован в „Обучении оратора“ Квинтилиана и с тех пор употребляется для обозначения противоположного действительности названия. –