Да и молодые Де Ла Серта были, с какой стороны ни посмотри, удачной партией даже для дочери лорда.
Когда я решилась подойти к матушке, то услышала в первую очередь:
— Дорогая Марисоль, я бы ни на мгновение не задумалась, заведи вы этот разговор о Еве. Моей старшей дочери двадцать. Возраст, подходящий для того, чтобы выйти замуж и жить своим домом. Но Эмма избалованный ребенок, любимица всей семьи. Она может вообразить, что готова пойти к алтарю… Но это не значит ничего.
Дорогая? Неужели между моей неприступной матерью, истинной леди, и иностранкой так быстро и легко завязалась дружба? Или это просто отношения двух матерей, которые хотят устроить союз своих детей?
Я взглянула на маркизу. Та на мгновение поджала губы.
— Леди Ева милая девушка, несомненно. Думаю, она найдет подходящего супруга и будет счастлива в браке, но мои дорогие мальчики не нашли в ней того, чего желают увидеть в своих избранницах. Она… Словом, не стоит говорить о вашей старшей дочери.
Горькая пилюля. Но нужно проглотить ее и улыбаться дальше.
Стоило мне оказаться рядом с женщинами, как разговор тут же прекратился.
— Леди Ева, я еще не сказала, как хорошо вы сегодня выглядите, — достаточно сердечно улыбнулась мне хозяйка дома. — Это мое упущение.
Я позволила себе мягкую улыбку.
— Благодарю вас, госпожа маркиза, право, мой внешний вид не стоит таких комплиментов. Скажите, как здоровье вашего сына? Он держится так бодро… Но…
Марисоль Де Ла Серта мгновенно побледнела.
— Вы тоже заметили? Ах, но он так упрям, твердит, будто бы прекрасно себя чувствует и отказывается принимать докторов… Я так волнуюсь… Но мужчины Де Ла Серта все ужасно упрямы. Если уж что-то вбили себе в голову, то ничего не поделаешь… А тут еще эти дурные предзнаменования. Сны… И цыганка эта… Вы же наверняка слышали об этой колдунье, уж не помню, как ее зовут, но все отзываются о ней с каким-то странным благоговением. Меня так смущают эти ваши развлечения…
Маркиза решила не упоминать о том, что и сама колдунов пыталась привести к упрямцу-сыну. Двойная мораль, как она есть…
Я хотела что-то ответить… Но из того конца гостиной, где я некоторое время назад находилась, раздались крики.
«Вот оно!» — поняла я и с неприличной поспешностью бросилась назад.
Мануэль Де Ла Серта лежал на полу без чувств.
Эмма рыдала на плече у брата.
До всех иных мне дела не было…
Одного взгляда, брошенного на любимого, хватило, чтобы понять: сутки, не более того.
— Господи, что с ним! — ужаснулась госпожа маркиза на иберийском, и принялась раздавать распоряжения слугам, а после пришел черед для того, чтобы выпроводить и гостей.