— Да брось! К тому же, профессор Ласлоу когда еще доберется, а вот Лестер уже в спину дышит. Выбора как такого и нет.
Прескотт тяжело вздохнул, передернул плечами и изрек:
— Я всегда говорил, от баб одни проблемы. А от баб Тета Пи Омега… Ей-богу, Сандерс с ее дрессированными зомби просто ласковый котенок по сравнению с тобой!
После такой характеристики сложно решить, оскорбляться или радоваться, честное слово.
— Ой, не городи ерунды!
Так горькая участь Зета Каппа Пси была решена раз и навсегда, а заодно и участь Уилли Ласлоу, о чем бедное преподавательское чадо пока еще не знало.
Следующее утро ознаменовалось скандалом с участием профессора Эльзы Ласлоу, чьи гневные вопли оглашали весь корпус артефакторов, да и не только, открытые окна чрезвычайно сильно способствовали гласности на территории Свонвэлли. Студенты передвигались перебежками и нервно озирались по сторонам, словно ожидая, что их в любой момент могут начать бить.
Когда я приблизилась к эпицентру катастрофы, выяснилось, что профессор Ласлоу бушует не в гордом одиночестве. У женщины имелись собеседники — новый декан и профессор Хелленберг, который преподавал нам создание магических матриц. Сходу понять, на кого именно орет Ласлоу, не удалось. В первый момент показалось, на обоих мужчин разом. Однако через пару минут удалось разобраться: Хелленберг высказывает претензии Куперу, Купер с ним спорит, а Ласлоу в свою очередь с огромным удовольствием кричит на Хелленберга.
— Да как вы смеете, сопляк! — почему-то вопил на декана профессор Хелленберг, но по уровню громкости перекричать пытался Ласлоу.
Купер был мрачен как грозовая туча, но повышать голос не спешил.
— К вашему сведению, я ваш непосредственный начальник. И даже если бы не был им, некорректно подобным образом обращаться к собеседнику, — отрезал поддельный преподаватель и смерил таким взглядом, словно преподаватель он как раз самый настоящий.
Неожиданно Хелленберг показал такое знание обсценной лексики, что идущий мимо Мэтт из Зета Каппа Пси, который славился трехэтажными конструкциями в речи, споткнулся, после замер, и начал внимать пожилому профессору с таким благоговейным восторгом, который, наверное, даже в церкви на Рождество не демонстрировал.
— Да как вы можете так выражаться в учебном заведении! — перешла уже на ультразвук Ласлоу, у которой, кажется, очки от гнева начали запотевать.
Я в целом разделяла мнение профессора Ласлоу… Ну, я должна была его разделять… Но несмотря на то, что Хелленберга я не любила, как и все студенты университета, у которых он преподавал, Ласлоу я не любила больше, поэтому по умолчанию встала на сторону Хелленберга.