— Это я во всем виновата? — спросила девушка.
— Да, — и не подумала лгать я.
Сама я не прекращала переодеваться в ночную рубашку. Дорога была нелегкой, я устала, и тело требовало законного отдыха.
— Но… — тихо начала мисс Оуэн.
Кажется, она собиралась оправдываться. Словно бы это как-то нам помогло.
— Не стоит, Эбигэйл, давайте спать.
Подруга словно бы ушам своим не верила.
— Вы говорите, мы попали в беду… И при этом собираетесь лечь спать?!
Пришлось объяснять очевидное.
— От беды мы попробуем отгородиться комодом.
Племянница лорда Дарроу смотрела на меня так, будто я сошла с ума.
— О чем вы? Какой комод?! — воскликнула она. В голосе мисс Оуэн звенела с трудом сдерживаемая истерика.
Я кивнула вправо.
— Вот этот комод. Помогите мне его придвинуть к двери.
Мисс Оуэн едва не расплакалась.
— Вы думаете, что нас спасет комод?!
— Я думаю, что если от этой беды нельзя спастись при помощи комода, то не будет иметь значения, спим мы или бодрствуем.
Когда мы наконец улеглись, я обреченно поняла, что сон не идет. И, возможно, не придет вообще. Слишком уж сильно я волновалась… Эбигэйл тоже ворочалась.
Через полчаса мучений я услышала:
— Простите меня, Кэтрин.
Было чему удивляться.
— За что мне нужно простить вас? — решила на всякий случай уточнить я, чтобы не возникло недопонимания. После многих лет общения с младшими сестрами я пришла к выводу, что во время примирения лучше сразу выяснить, кто и в чем является неправым.
— Я дурно вела себя с вами с тех самых пор, как мы приехали в столицу… И потом… я не имела права всего этого говорить вам… Ведь… Я знаю, кто такой мистер Грей… И все понимаю… Но это так больно… Я действительно люблю его…
Говорила Эбигэйл с горячностью, постоянно сбиваясь… И это показалось бы мне даже трогательным… Если бы не раздражало так сильно.
— Вы же понимаете, что брак между вами невозможен… Даже если каким-то чудом окажется, что этот джентльмен вообще пожелает просить вашей руки, — устало произнесла я, тихо вздохнув. — Ваш дядя меня убьет… А вас поспешно выдаст замуж…
Ну, даже если не убьет… То точно заставит меня пожалеть о том, что я не доглядела за подругой.
— Дядя… Он должен понять… — не слишком-то уверено пробормотала девушка. — Он же… Он же любит меня…
— Именно поэтому он костьми ляжет, но не допустит того, чтобы ваша склонность… развилась в нечто большее.
Эбигэйл тихо всхлипнула. Так тихо, что мне сперва даже подумалось, будто это только померещилось. Однако всхлип повторился.
— Но что же мне делать?
Я грустно улыбнулась. В темноте можно было позволить себе любую гримасу.