Короткие блестящие волосы и гладко-выбритое лицо шли декану невероятно, и молодили лет на десять, если не на больше. Он же, осторожно взяв меня под руку, нагнулся и с восхищением шепнул щекоча дыханием ухо:
— Кирин, ты потрясающая невеста! Похоже, у меня не остается другого варианта, как влюбиться в тебя!
— Зачем вы состригли волосы? — только и смогла проговорить в ответ, чтобы скрыть смущение от столь откровенного взгляда.
Декан как-то странно посмотрел на меня, скрывая разочарованный вздох и шепнул более сдержанно:
— В Приграничье не до красоты будет. Отращу еще себе шевелюру. Если жив останусь.
Я дрогнула от его слов, покрепче вцепившись в предплечье. Ну что за ахинею я несу, когда мужчина почти в любви признается? Ну, какие к Безумию, волосы? Он теперь подумает, что как личность меня вообще не интересует. А это ведь не так!
— Кирин, ты мне сейчас синяк оставишь! — негромко возмутился он, — Что ты вцепилась в меня? Эй, ты чего? Давай улыбайся, на нас люди смотрят!
— Выживете, пожалуйста! — тихо всхлипнула, поймав его взгляд.
Декан аж споткнулся от этих моих слов. Я и сама сбилась с шага, осознав как жалко всё это прозвучало.
— Тебе важно, чтобы я выжил? Но почему? Наоборот, должно быть выгодно, если меня там упокоят!
— Мастер Кроин, не говорите так! — взмолилась я. — Мне уж точно никакой выгоды в том нет!
— Есть, Мэри, и еще какая! Ты — моя единственная наследница. На все деньги родителей, конечно, не рассчитывай, племянников и прихлебателей все же у нас хватает, но моё состояние в случае чего, перейдет к тебе.
Вот тут мне стало по-настоящему жутко. Декан и впрямь собрался погибать в этом гребанном Приграничье, раз уже о завещании думает?!
— Считай это маленькой моральной компенсацией за твою… услугу. И прекрати реветь и мастером меня величать. Уже лет триста как супруги называют друг друга только по имени! Неужели так привыкла ко мне?
— Вы мой декан… — замялась в ответ. В очень глупый ответ, на что Кроин по-особому горько хмыкнул.
За разговором мы дошли до роскошного экипажа, где Ладер помог мне расположить внутри свое «скромное» платье. В дороге мы не могли продолжить пикировку, хотя нам явно было что обсудить. Но один матушкин присест около единственного сыночка убил всё желание пообщаться на корню.
Карета остановилась на площади у огромного каменного храма, чем-то напоминавшего античные древнегреческие религиозные сооружения. Пока следовали по живому коридору из почтивших присутствием коллег Кроина-старшего и нашей Академической администрации, журналистов, неверяще-разочарованных адепток, комкавших платочки и кидавших в меня убийственные взгляды, декан неустанно инструктировал меня на счет предстоящего обряда: