- А конечно, так... Например, собаку нечем кормить - вот ее кому побогаче задарма и отдают, хотя же она животная и каких-нибудь денег она стоит...
- Этого не ожидал от тебя, чтобы ты жену до собаки приравнял, обиделся Павел, но Евсей хлопнул его по спине легонько.
- Я к примеру говорю, чудак... Это я шутейно ведь... А видаться тебе с ней приходилось потом?
- Видаться? - Павел подумал немного, стоит ли ему продолжать, поглядел на золотеющее поражающее море и сказал вдруг: - Это море человеку дано зачем? Затем, чтобы он по такой воде плавал и рыбу в ней ловил, а не то чтобы в ней он другого человека топил. Этого ни в каких законах быть не может... А матросов возьми - их изо всех новобранцев выбирают первыми, это отборный народ. Конечно, им и служба трудная на судах, так что труднее этой службы и быть не может... И чтобы такие люди в понятие себе не взяли, что война эта - та же погибель людская напрасная, как все одно холера?! Не-ет, они, брат, раньше всех это себе в голову взяли... Я, например, сына своего воспитал, а его у меня чужие люди берут на котлеты. Каким это манером? Об этом мне ничего не объясняют, ради чего и зачем, а давай и разговоры свои вольные оставь: потому берется он по царскому указу... А я же того царя Николая видал в Севастополе - ополченцев он смотрел. Так у него и слова до солдат-ополченцев не было, каких он на погибель собрал. Они должны стоять, глаза на него делать, а он обязан был только мимо них с генералами пройтись, а фуражка на нем ополченская была с крестом медным, так на ней вот это место, на донышке, пятно масляное, ладонью не покроешь. Ей-богу, все видели, не я один. И росточку он мелкого был, а, поди ж ты, какой страной владел огромадной. И все только писал: "Быть по сему". А подумал бы об народе простом, за что же он терпеть должен. Эх! Конечно, начали матросы между собой разговоры - всем в Севастополе было известно. Что в чайную какую тогда зайди, что так, на работе, народ уже стесняться тогда перестал, и даже, я помню, офицерству того почету не показывали, как прежде. И в магазинах приходилось слышать, приказчики с ними стали обращаться куда грубее... Потому что все видят - война идет своим чередом, а наши офицеры, видно, спротив немецких оказались молоды-неучены, и простой солдат погибает, как барашка, через кого? Через своих же офицеров-генералов. Кому эта война нужна, - народу же она без надобности. Меня тоже тогда как другие кто спрашивают, я всем отвечаю чистосердечно: "Должны, говорю, замириться и войне конец делать..."