Ужасно! Это ужасно! Юранда знала, что бой закончился в первые же секунды, сейчас ворк с ней только играет, даже не пытаясь ударить, но не хотела этого признавать. Она просто не могла этого признать! Она, доселе не проигравшая ни одного боя!
Мерзавец! Ну какой мерзавец! Лучше бы он ее ударил, лучше бы разбил ей голову — тогда можно списать на случайность, на невезение. Но ворк не бьет. Он будто наслаждается этой игрой, он глумится, унижает, и Юранда ничего не может поделать — только упасть, уткнуться лицом в песок, чтобы не видеть происходящего вокруг, и…заплакать. Навзрыд, всей душой, как плакала только в детстве.
— Почему?! Почему ты не бьешь?! — хрипло, задыхаясь спросила она, отступив на шаг от невозмутимо улыбавшегося ворка.
— Потому, что не хочу повредить такую красоту — еще шире улыбается противник, и Юранда вдруг почувствовала возбуждение. В животе запорхали бабочки, и Юранда скрипнула зубами, пытаясь подавить предавшее ее тело. И не смогла. Она хотела, она вожделела этого мерзкого врага, и чем больше пыталась отделаться от наваждения, тем больше возбуждалась.
Тело содрогнулось — раз, другой, третий…Юранда бросила меч на арену, и сгорбившись, пошла прочь под крики жаждавшей крови толпы. Она ненавидела их всех — этих мерзавцев, которые пришли чтобы посмотреть на впитывающуюся в песок арены кровь, так называемых соратников — курсантов, для которых она всегда была чужой, изгоем, трех этих сучек, которые сейчас визжали и хлопали своему кумиру, который каждый день распинает их на своей постели и проникает в них своим чудовищным отростком, какой девушка видела на картинке похабной книжки. И Юранда мучительно им завидовала, так, как не завидовала никогда в жизни. Ей хотелось умереть.
***
Я проводил взглядом девчонку, и невольно помотал головой, будто не веря своим глазам. Говорили мне, что она большая, но чтобы настолько?! Вот если взять мою Соньку, и увеличить ее…хмм…в несколько раз…получится эта девица. Ростом под два метра, и при этом настоящая женщина, от которой перехватывает дух, и которая будет сниться долгими ночами, когда под боком не имеется подружки. Если бы такая девка появилась на Земле — ей обеспечено место самой крутой из моделей. Ну…если и не модель, то жена какого-нибудь олигарха — это без всякого сомнения. Так и вижу ее идущей к «Бентли» в сопровождении личного телохранители. А рядом — тот самый олигарх, мелкий, грушеобразный, который может дотянуться до губ этой девицы только лишь встав на сложенные друг на друга толстые бумажники числом не менее десятка. Небось и здесь и такой девушки нет отбоя от кавалеров. Не девка, а мечта поэта, знойная женщина! И ведь ни жиринки в теле!