– Разрешите, товарищ Сталин? – поднялся Жигарев.
– Спрашивайте, товарищ Жигарев, – ответил Сталин, раскуривая трубку.
– Пользуясь моментом присутствия старого и нового начальников Генерального Штаба, прошу разрешения изменить порядок подчиненности авиации – вывести из подчинения командующих армиями и создать во фронте воздушную армию.
– Обоснуйте, – потребовал Жуков.
– Разделение авиации на армейскую и фронтовую заставляет распылять наши силы. Пользуясь воздушной армией как оперативным инструментом, командующий фронтом сможет концентрировать усилия на любом участке фронта, в зависимости от задач фронта и обстановки. А сейчас у нас – как у семи нянек…
Сталин внимательно посмотрел на Жигарева. Он еще не успел прочесть материалов относительно авиации, но понял, что Жигарев озвучил формулу, принятую позже и услышанную им от потомков.
Поэтому кивнул и сказал:
– Логично. Товарищ Жуков – есть возражения?
– Нет, товарищ Сталин. Я согласен с доводами начальника Штаба ВВС.
– Тогда это решение нужно отобразить в приказе. Я правильно вас понял, товарищ Жигарев?
– Так точно, товарищ Сталин!
– Товарищ Шапошников! Побеспокойтесь.
– Слушаюсь!
– Еще вопросы и предложения?
– У меня, товарищ Сталин! – поднялся Берия.
– Прошу разрешения пограничным заставам западных округов разрешить, там, где они соседствуют с УРами, занимать оборону по тревоге на позициях УРов. Там, где нет УРов – разрешить заставам не принимать бой и отходить вглубь территории. Если приказа такого не отдать, то личный состав, вооруженный стрелковым оружием, погибнет. Есть идея использовать пограничников с бо́льшей эффективностью – формировать из подразделений Пограничных войск диверсионные группы и отряды для действий в тылу противника. Они же будут костяком формирования партизанских отрядов и силовым обеспечением нашей агентуры.
– Принимается. Не забудьте обеспечение заранее подготовить. Еще вопросы есть?
– Есть! – отозвался Каганович. – Товарищ Сталин, мне непонятные сведения стали поступать из… – Каганович осекся, увидев предостерегающе поднятую руку Сталина.
– Останьтесь, товарищ Каганович. Остаться товарищам Берии, Жукову, Шапошникову, Жигареву и Кагановичу. Остальные свободны. До свидания, товарищи!
Когда все вышли, Сталин обратился к Кагановичу:
– Слушаем вас!
– Звонили со станции Вязьма. Начальник станции Вязьма отказался говорить с кем бы то ни было, кроме меня. В общем, там что-то непонятное. Сорвано движение на маршрутах Вязьма – Калуга, Вязьма – Брянск. Говорят о каких-то сверхмощных тепловозах. В общем, я сначала подумал, что человек либо пьян, либо не в себе. Но с другой стороны – факт срыва графика был. Может, товарищ Берия что-то знает об этом? – Каганович выжидательно посмотрел на Берию.