Оказавшись у себя, быстренько залез на кровать, ноги немного замерзли, хотя пол казался теплым. Но я был рад, вопрос с кристаллами почти решён, осталось дождаться ночи. В коридоре послышались шаги, затем дверь приоткрылась, показав худощавую рыжую девочку лет двенадцати, с улыбкой до веснушчатых ушей и с подносом в руках.
— Привет, Мэтт! Как дела? Я вот покушать принесла. Там миссис Дороти попросила тебе ужин принести, вот я и пришла! А как ты себя чувствуешь? Ребята рассказывали, что ты потерял память, это правда? А меня помнишь? А мисс Троттл так ругала Кребса, Гойла и Портера, что они сегодня даже никого не обижали. Ну почти. Помнишь Невилла Шорттопа? Вот они у него ужин отобрали, но не съели, а просто выкинули! Эх, я бы сама всё съела!.. — девочка успела всё это произнести, пока доходила от двери до тумбы справа от кровати. Похоже это идеальный человек, чтобы добыть информацию про жизнь в приюте. Но пора немного заткнуть рыжий словесный фонтанчик.
— Привет, хорошо, спасибо, чувствую себя в норме, память потерял, тебя не помню, да и вообще никого не помню. Я ответил на все твои вопросы? — улыбнулся я.
Девушка зависла, подняла голову с подноса и повернув её с широко раскрытыми зелеными глазами и немного приоткрытым ртом, посмотрела на меня, явно зависнув.
— Меня зовут Мэттью Грей, — решил подтолкнуть её к общению, может тоже представится, всё-таки.
— Я… я знаю, ой, то есть, приятно познакомиться, я Джинджер Коппер. — девочка, сперва зависшая, похоже, пришла в себя очень быстро. — Мне почти двенадцать, в приюте уже полгода, люблю мороженое и сливочное какао! Но здесь в столовой его не дают, говорят, что оно вредное для детей. Но как оно может быть вредном если оно со вкусом шоколадного мороженого? Вот и я говорю, что оно нисколечко не вредное, а вкусное и полезное…
— Стой, стой, стой, Джинджер, остановись! — словесный поток начинал забивать мозг, и я чувствовал, что перестаю понимать нить повествования этой рыжей девочки.
— Давай ты будешь говорить медленно и только о главном, а я пока покушаю. Хорошо?
— Д-да… — девочка немного смутилась, но, подумав секунды две, кивнула своим мыслям и спросила. — что тебе рассказать? Я всё-всё знаю!
— Ну расскажи сначала про приют. — решил я, усевшись на кровати повыше и поставив поднос с ужином себе на ноги. Посмотрим, чем же потчуют детей в приютах по вечерам. Так, жареная картошка с куском рыбы. Неплохо.
Рыжая болтливая девочка, которая разрешила по-дружески называть себя Джи, просидела и проболтала со мной до 9 часов вечера. Точнее, она болтала, я ел, потом… она болтала дальше, а я, взяв лэптоп, записывал интересные моменты в заметки, попутно блуждая в сети. Рассказала она много интересного, но ничего необычного. Всё, в какой-то мере, понятно и привычно для того, кто жил в приюте или интернате. Те же неписанные правила, закон силы и наглости. Все вот эти «кто успел того и тапки». В приюте я уже жил в прошлой жизни, пока меня в 7 лет не забрала приемная мама, работающая библиотекарем. Но всё что там происходило мой детский мозг постарался забыть, как страшный сон. А вот сейчас немного вспомнил, и сразу стало неудобно, кошки заскреблись в душе, даже расхотелось выписываться из медблока. Джи, увидев мое лицо, сразу забеспокоилась, спросила, не позвать ли миссис Дороти, и увидев, что качаю головой в отрицании, стала выпытывать у меня что случилось. Я ей постарался объяснить, что не очень горю желанием встречаться с теми парнями, которые меня избили.