Рука его мгновенно скользнула в карман, но не успел вытащить ее оттуда, как раздался щелчок.
– Бах, – сказал Загорский. – Вы убиты, милостивый государь! Если бы мой пистолет был заряжен, вы лежали бы на полу в луже крови.
В руке Загорский держал итальянскую «берéтту» M1917 и даже, кажется, поводил дулом из стороны в сторону, как бы выцеливая, куда выстрелить.
– Но он, к несчастью, не заряжен, – отвечал Буренин, и рука его потянула из кармана браунинг.
– Зато заряжен кольт Ганцзалина, – возразил Загорский.
Буренин медленно повернул голову и увидел, что прямо на него глядит дуло американского кольта. Держал его, отвратительно улыбаясь, китайский помощник Загорского.
– Любезнейший Нестор Васильевич, мы ценим ваше гостеприимство, – серьезно заметил Аметистов, – но давайте-ка успокоимся и спрячем оружие.
Загорский отвечал, что он не возражает, но как радушный хозяин требует, чтобы первым это сделали гости. Под недобрым взглядом Ганцзалина Буренин уложил пистолет в задний карман брюк, после чего Ганцзалин, что-то ворча, опустил дуло своего кольта.
– С вашего позволения, моя «беретта» полежит рядом со мной на столе – все равно она не заряжена, – улыбнулся хозяин дома. – Ну-с, я вас слушаю.
– Мы ищем пальто, – заявил Аметистов. – Черное мужское сильно поношенное пальто. Его украли у Обольянинова, любовника моей кузины. Оно очень дорого ему, это память о покойной матери.
Загорский засмеялся неожиданно весело.
– Старушка-графиня за всю жизнь подарила сыну одно только пальто?
– Нет, но это единственное, что от нее осталось, – отвечал Аметистов. – Все остальное реквизировали.
Загорский кивнул.
– Ага, – сказал он. – Пальто. Дайте-ка подумать… Ну, да, разумеется. Дело в не пальто, конечно. Ради какого там пальто пальцем о палец бы не ударили такие серьезные господа – или вас правильнее называть гражданами?
– Меня можно звать товарищем, я старый большевик, – встрял Буренин.
– Пусть так, – согласился гостеприимный хозяин. – Хотя мне почему-то кажется, что вы такой же большевик, как и я. Впрочем, это меня не касается. Я хотел сказать, что дело не в пальто, а в том, что в нем спрятано. Видимо, у графа оставались кое-какие драгоценности, и он зашил их в подкладку. А вот ради такого куша уже стоит постараться. Я прав, не так ли?
Аметистов молча и как-то странно смотрел на Загорского.
– Я бы восхитился вашей дедукцией, если бы не догадывался, что пальто взяли вы и, вероятно, уже вытащили оттуда графские брильянты, – процедил он наконец.
– Вы полагаете, что это я украл пальто? – удивился Нестор Васильевич.