– Примерно так же открываются Двери с Ограниченным Доступом, – вспомнил Джейс.
– Смысл тот же, – кивнула Серси. – Помнится, я была удивлена, когда Рэй продемонстрировал, что разгадал этот механизм самостоятельно.
– Тебе следовало выбрать его для своей миссии, а не меня.
– Будь моя воля, я бы так и сделала. Рэй с его решимостью и целеустремлённостью подошёл бы идеально. Без обид.
– Какие могут быть обиды, – ухмыльнулся Джейс. – И всё же мне интересно – почему я?
– До того, как в симуляцию отправили меня, Комнату Управления уже дважды пытались открыть. Оба раза, как понимаешь, неудачно. Проблема заключалась в том, что эти попытки предпринимались со взрослыми людьми, которые слишком свыклись со своей жизнью в Этажах, слишком «срослись», если так выразиться, с этим миром. Они не допускали для себя кардинальных перемен, которые ждали их здесь, НЕ ЖЕЛАЛИ их, а потому Дверь им не открылась.
Исходя из предыдущего опыта, третий раз было решено попытаться с кем-то из молодых. У юных ребят психика куда более гибкая, и тяга к неизведанному ещё жива – на то была основная ставка.
– И всё? – удивился Джейс. – Меня выбрали исключительно потому, что я молод?
– Не совсем. Дело в том, что последним из тех, с чьей помощью пытались открыть эту Дверь, был твой отец…
Джейс был ошарашен, зато ещё один фрагмент головоломки встал на своё место.
– … Решили, что у тебя подходящая наследственность, – заключила ладка.
С минуту они молчали, задумавшись каждый о своём.
– Я бы не сдалась просто так, – первой нарушила тишину Серси. – Не вернулась бы ни с чем. Не вышло бы с тобой – попробовала бы с Рэем. Пусть бы меня наказали, но слишком велика цена этого эксперимента.
Джейс внимательно посмотрел на неё, но ладка тут же отвернулась. По осколкам горечи, блеснувшим в её золотых глазах, он понял, что речь идёт не только о судьбе человеческого рода.
– Какую цену заплатила лично ты? – осторожно спросил он.
– Моя семья осталась там.
– И что? Разве ты не можешь вернуться?
– Отчего же? Могу – даже обязана. Просто… – её голос дрогнул. – Время здесь и там течёт по-разному.
Кажется, Джейс начал понимать.
– И… Сколько лет прошло там?
– Порядка девяноста.
И это чуть больше чем за год…
Для человеческой жизни девяносто лет – большой срок. Было ясно, что, вернувшись, Серси не встретит в реальном мире никого из тех, кого знала. Никого из тех, кто был дорог ей.
– Я должна была согласиться на эту миссию, – словно оправдываясь, призналась Серси. – С каждым поколением количество бесплодных ладов растёт, а я – одна из немногих, что ещё способен к деторождению.