— Слушай, а ведь мы с тобой и правда похожи, — я рассмеялся, — Ладно. Окей. Я согласен.
— Ну слава Богу, — Царь вскочил с трона и бросился ко мне, — А теперь расслабься. Я сейчас тебя сожру. Прости, но иначе никак. Не сопротивляйся.
Царь выхватил кинжал и отрезал кусок того, что было мной. Не кусок тела, а кусок души. Никакой боли я не почувствовал, только чувство утраты. Наверное, нечто подобное ощущает терминатор, когда ему отрывают руку.
Царь сунул кусок моей души себе в рот и торопливо прожевал его. Я теперь был одновременно в двух местах — в каменных палатах и в пищеводе у Царя. Еще более странное чувство, но боли все еще нет, как и страха.
Царь порезал меня еще на четыре части и все их с наслаждением схавал. А потом я вдруг понял, что меня больше нет — ни в желудке Царя, ни вообще нигде. Мы с ним стали одной сущностью,
Я смотрел его глазами, слышал его ушами, и его кровь текла по моим венам.
И в уме Царя я обнаружил лишь волю к власти. Мощную и всепоглощаюшую, ту самую, которая и позволила Царю ждать меня здесь целую вечность, не теряя надежды.
Я расхохотался и выбежал из палат на залитый кровью двор. Потом взмахнул руками, глубоко вздохнул и взлетел.
Я летел к самым серым небесам, по которым стремительно неслись плотные огромные облака. Я купался в потоках ветра, а моё иллюзорное тело на глазах гибло и распадалось на куски. Сначала у меня отвалились руки, потом голова, потом с меня сошла кожа. Но боли не было, лишь чувство освобождения от иллюзий.
Внизу подо мной раскинулся огромный мертвый город.
Москва, только очень старая, средневековая. Её можно было узнать лишь по Кремлю и куполам Василия Блаженного. Весь остальной город казался отсюда мешаниной деревянных хибар, местами пересыпанной рыночными площадями, крестами церквей и каменными палатами.
Но Москва уже осталась далеко внизу, а потом и вся земля скрылась из виду, когда я влетел прямо в серые облака. В этот момент мои кости рассыпались в прах, теперь я был полностью свободен от иллюзий тела.
Выше, выше, еще выше!
Я ощущал себя Гагариным, только тот был в скафандре и космолёте, а я же не был ограничен ничем. Полная свобода…
И тогда я услышал Зов.
Некая сила звала меня воплотиться. Не злая сила, а скорее печальная. И я отдал этой силе свою свободу, дал ей связать меня.
Зов схватил меня и швырнул в новую тюрьму материального воплощения. Добро пожаловать. Снова.