Они готовились употребить меня в пищу.
В этом безумном мире каких только странностей не увидишь. Верхушка общества, элита, которая чтит и уважает придуманные непонятно какой структурой законы, с жадным остервенением стремится поскорее исполнить этот кровавый ритуал. Умертвить никчемного человека, забрать последнее, что у него осталось – его жизнь, а после бессовестно сожрать запеченную плоть своей жертвы, чтобы окончательно разделаться с ним, показать свое могущество и превосходство над низшим существом.
Таким существом был и я. Позволяющим вытирать о себя ноги. Беспрекословно повинующимся любым требованиям Системы. Боящимся выразить свое мнение. Слепо верующим в завтрашний день. Идущим навстречу мчащемуся поезду, верующим в то, что за меня продумали всю мою жизнь. И таких людей миллионы. Они бредут к своей выдуманной мечте, не подозревая о том, что эту мечту им навязали. Жизнь в железной клетке, мнимое ощущение свободы. Это все, чем обладают граждане нашего общества. С этим они живут и с этим они умирают.
За дверью послышались чьи-то шаги. Я кое-как поднялся на ноги. Прижимая одной рукой рану, другой опираясь на холодную стену подвала, шаркающей походкой попятился в дальний угол комнаты. Нужно было найти какое-то оружие. Быть жертвой мне уже надоело, теперь следует бороться за свою свободу.
Входная дверь открылась со скрипом. В помещение проник невысокий, крепкого телосложения мужчина. В руке он держал длинный нож для резки мяса. Осмотрев комнату, мужчина замер, явно озадаченный тем, что меня не было на месте.
Действовать нужно было немедленно. Толкнув в сторону громилы увесистую говяжью тушу, подвешенную на крюк, я рассчитывал сбить его с ног. Однако мои предположения не оправдались. Туша врезалась в непрошенного гостя, заставив его выронить нож и слегка пошатнуться. После чего, собрав все силы, я ринулся в бой.
Навалившись на мясника, я заставил его податься назад и в конце концов оступиться. Пользуясь его все еще не прошедшей растерянностью, я подобрал нож и принялся наносить им резкие удары по своему противнику. Крики и брызги теплой крови не помешали мне завершить начатое. Тело убиенного мясника обмякло, изо рта вырвался последний хриплый стон, после чего все кончилось.
Я в бессилии осмотрелся по сторонам и понял, что кроме нас двоих в этом погребе больше никого не было. Путь к спасению был свободен.
Стараясь не потерять равновесие, я устало побрел прочь. Прижимая окровавленное оружие к ране, я думал лишь о том, как бы не потерять сознание. Признаюсь честно, сражение далось мне нелегко, силы практически иссякли, однако отчаянная решительность бурлила в груди.