– Может, ей новая ванна понравится, – неуверенно сказал Барин.
– Кто его знает, – пожал я плечами.
Барин посмотрел на вечернее московское небо без звезд и проговори уверенно:
– А, вообще, будь, что будет, я ничего не боюсь.
Вернулись мы уже вчетвером. С нами пришла парочка – не из тех, кто грустит за рюмкой. Парикмахер Касьян и его подружка бурятка были легки и беззаботны, как бабочки. Они выставили на стол еще две литровых бутылки вина. Мир закружился в веселом танце.
Проснулась жена Барина. Под глазом у нее был небольшой синячок, от которого Барин стыдливо отводил взгляд. Жена вздохнула, увидев на столе бутылки. Она старалась быть милой и ничего дурного не сказала, но глядела на нас подозрительно, словно, мы пришли спалить дом.
– Милая, я куплю нам новую жизнь, – пьяно улыбался Барин. – Я знаю, как это сделать. Я ничего не боюсь.
– Ты ничего не боишься, – согласилась жена. – Я знаю.
Она качала головой и заваривала чай. А от наших бутылок отлетали пробки, точно мы отстреливались.
– Трезвый я замыкаюсь, как в панцире краб! Напиваясь, делаюсь разумом слаб! – распахивая халат, орал Барин. – Есть мгновения меж трезвостью и опьянением, это высшая правда, и я её раб!
– Это кто сказал? – висла на руке у Барина бурятка, подруга Касьяна.
– Так сказал Омар Хаям, – вопил Барин, – но я послал его к х*ям!
Мои прежние собутыльники мало походили на приверженцев высшей правды. Они пили без устали до беспамятства, поджидая безумие, как конечную станцию, где можно порезвиться без тормозов. В нынешней компании я чувствовал себя увереннее.
На пятой бутылке Барин лег на пол и больше не вставал. Мы оттащили его в постель, после чего жена вежливо попросила нас убраться. Я зашел в ванную и поразился вызывающему зеленому цвету, Барин раскрасил её вдоль и поперек. Даже на потолке были намечены неровные полосы, дававшие понять, что покраска в разгаре. Помочившись в раковину, я вышел.
Касьян и бурятка одевались.
– Идем с нами, – предложил Касьян.
– Куда?
– К хорошим людям.
Я часто покупался на предложение выпить с хорошим человеком и попадал в итоге в компанию, которую с удовольствием взял бы на борт разбойничий корабль. Впрочем, было наплевать, у меня не было ключей от собственного дома, вместо головы привинчен глобус, а вместо сердца навигационная карта. Я шел туда, куда дул ветер.
Я точно знал, что мы нарвёмся на пьяниц. Пусть не самых обычных, а с оригинальной придурью. И от них некуда деваться. Они-то знают, что высшая правда, между трезвостью и опьянением, похожа на океан, который нужно переплыть, чтобы он навсегда остался при тебе. Но мало кто доплывает дальше середины.