. Это является исключительно ценным в эпоху, когда разные формы уступок столь тонко переплетены и взаимозависимы. В-третьих, мы открываем новый стиль отношений с нашими «последователями»: мы полностью отказываемся от учеников. Мы заинтересованы лишь во взаимодействии на самом высоком уровне и чтобы оно проходило свободно в мире независимых людей.
8. Почему о деятельности СИ не говорят?
О ней достаточно часто говорят в кругу специализированных владельцев современной разжиженной мысли, но о ней очень мало пишут. Главным образом причина этого заключается в том, что мы отвергаем слово «ситуационизм», которое будет единственной категорией, способной включить нас в правящий спектакль, включить нас в него в форме застывшей доктрины, направленной против нас самих, в форме идеологии в том смысле этого слова, в котором его использовал Маркс. Совершенно нормально, что отвергаемый нами спектакль отвергает нас. Гораздо более охотно говорят о ситуационистах как об индивидуальных личностях, чтобы попытаться отделить их от совместного протеста, впрочем, без него они больше не являются даже «интересными» личностями. О ситуационистах начинают говорить тогда, когда они перестают ими быть (разные соперничающие виды «нашизма» в разных странах знамениты исключительно благодаря тому, что лживо претендуют на то, что имеют какое‑либо отношение к СИ). Сторожевые псы спектакля тихой сапой подхватили фрагменты ситуационистской теории, чтобы обратить их против нас. Совершенно естественно, что эти фрагменты вдохновляют их в их борьбе за выживание в спектакле. Потому им приходится скрывать источник, то есть последовательность этих «идей» – тут вопрос даже не в тщеславии плагиаторов. Более того, многие из колеблющихся интеллектуалов не осмеливаются открыто говорить о СИ, поскольку говорить о нём – значит занять какую‑то позицию в отношении него: прямо обозначить, что из него отвергается, а что, наоборот, поддерживается. Многие ошибочно полагают, что симуляция незнания сейчас освободит их от ответственности впоследствии.
9. Какую поддержку вы оказываете революционному движению?
К сожалению, никакой. Общество, безусловно, содержит в себе противоречия и изменяется. Это делает – каждый раз новым образом – возможной и необходимой революционную активность, которая сейчас не существует (ещё не существует) в форме организованного движения. Таким образом, речь идёт не о «поддержке» такого движения, а о его создании: его определении и, неразрывно, об экспериментировании с ним. Сказать, что не существует революционного движения, является первым обязательным поступком в пользу такого движения. Всё остальное – лишь ничтожное облагораживание прошлого.