Но тут вернулась Вита, прервав мои размышления. «Смотри, что у меня есть, – сказала она со странным задором в голосе. В руках у неё была прозрачная стеклянная бутылка с мутным содержимым. – Я принесла нам выпивку!» Отнесясь к её затее с подозрением, я попытался было отказаться, но Виту было не унять и не разубедить. «Пей давай! – сказала она с ухмылкой на лице. – Просто доверься мне и пей, вот увидишь, тебе полегчает!» Не в силах более сопротивляться, взяв бутылку и понюхав содержимое, я испытал отвращение и, отказываясь, протянул бутылку Вите, но она её не приняла. Делать было нечего, и я сделал большой глоток. Возникло ощущение, что мне выжгли горло, а затем и желудок. Глаза заслезились. Я широко раскрыл рот и, жадно глотая воздух, спросил:
—Что это за дрянь?
—Это алкоголь. Если есть желание, его можно раздобыть в столовой. Я бы назвала его лекарством от жизни, некоторые вещи без него никак не вынести, поэтому почти каждый на Корабле пьёт алкоголь. Беда и спасение в том, что глупых людей он делает ещё глупее, а умным даёт возможность отдохнуть от их ума. Несмотря на всё то разрушение, какое он несёт человеку, алкоголь всё же является полезной и необходимой вещью», – объяснила она просто и доходчиво. Я выпил ещё и передал ей бутылку. Вита с радостью приняла её и отхлебнула.
—Как же он действует? – спросил я у неё тогда.
—Сейчас почувствуешь, – ответила она беззаботно
И я почувствовал. Меня слегка повело в сторону, голова немного закружилась, и всё вокруг еле заметно поплыло. Моё тело расслабилось и освободилось от невидимых оков, мои движения больше ничего не сковывало. На душе стало спокойно и безмятежно. Ничего подобного я никогда не чувствовал. Напиток вымыл из моей головы всё лишнее. Он забрал мои мысли, очистил их и вернул в совершенно другом виде, и, успокоившись, они расплывались, становясь похожими на морскую гладь, не колыхаемую ни единым сомнением. Мои убеждения кто-то будто разложил по полкам, после чего я смог гораздо лучше плести логику рассуждений. Так правдиво и правильно, как в этом состоянии, я не видел мир никогда прежде. Сейчас все противоречия пропали, и мне предстала будто полная его картина. Все самые ужасные вещи вспыли в моём мозгу, выстроились в ряд и глазели теперь в ожидании моей реакции, но мне не было страшно. Я мог смело взглянуть в их чёрные глаза. Они больше не были в состоянии ранить меня.
Сильное желание толкало на беседу. Думалось, что скрывать мне теперь нечего и незачем. После некоторого молчания я заговорил и сразу почувствовал, что удаётся мне это гораздо лучше, чем когда-либо.