Пока Вита кричала на меня изо всех сил, я впервые понял, что ещё тянуло меня к ней. В этот момент, когда все мышцы на её лице были напряжены, оттачивая эмоцию за эмоцией, смысл за смыслом, слово за словом, а локоны её длинных ярко-рыжих волос бросал из стороны в сторону могучий ветер, я увидел, как она была красива, как были красивы её голубые бездонные глаза, словно два бушующих моря, устремлялись они на меня сейчас в гневе, как была красива её нежная, дышащая жизнью кожа, её брови, её нежные, хрупкие руки, направлявшие мне в лицо обвинения. Я чувствовал всё это и раньше, но только сейчас я осознал это чувство. Я осознал, что был безумно влюблён в эту горевшую синим пламенем девушку. У меня появилось непреодолимое желание поцеловать её, сказать, что я сделаю всё, как она скажет, поверю в любую глупость и буду жить, жить ради неё.
Ещё мгновение, и я уже не могу удержаться и вонзаюсь в её пылающие от ярости губы. Вита застывает. Некоторое время она неподвижна. Я чувствую, как её гнев остывает и то чрезмерное напряжение, которому она подвергла своё тело, уходит. Придя в себя, она не сопротивляется, наоборот, теперь я оказываюсь в её власти. Внезапно она отталкивает меня и говорит:
—Не оставляй меня, слышишь!
—Не оставлю, – спокойно отвечаю я.
—Не смей даже думать об этом! – продолжает она
—Не посмею, – отвечаю я всё так же твёрдо.
—Навсегда? , и вопрос этот мне более чем понятен.
—Навсегда! – отвечаю я, и мы снова утопаем в поцелуе.
Мы всё ещё сидели на палубе, когда солнце начало разгораться далеко за горизонтом, и первые его лучи отразились от опустошённой бутылки, которая валялась неподалёку от нас. В мыслях всё крутилось и крутилось лишь одно слово: «Навсегда».
Но пришло время расставаться. Вита знала об этом не хуже меня и потому оставалась безмолвной. Мы сидели дальше. Ночью было довольно прохладно, и мы прижались друг к другу так сильно, что увидевший нас подумал бы, что перед ним один человек. Теперь солнце начинало согревать нашу кожу, но оно также слепило, прорезавшись в наши уставшие красные глаза. Я всё же решился и, одёрнув её слегка за плечо, сказал:
—Вита, ну ты же знаешь, что пора…
Она остановила меня, приставив палец к моим губам, и ответила:
—Я всё знаю, но я не хочу, чтобы этот миг кончался, не хочу, чтобы начинался это нелепый, удушливый день, не хочу, чтобы ты расставался со мной.
Её слова отражали мои мысли. Я испытывал то же самое, но время было беспощадно и неумолимо в своём решении – нам нужно было идти. Она немного помолчала, а потом тихо добавила: