Услышать, как провернулся ключ в замке, она не могла. Должно быть, она почувствовала на расстоянии тепло, которое лучилось от него ещё издалека. И выбежала из ванной, бросившись к нему на шею с криком:
– Ты так напугал меня!
Брат Серёга в оба глядел на них и не понимал ровным счётом ничего, как давеча не понимала Натали ни слова из того, что говорил ей Никита. Ему ясно было только то, что в их доме происходит нечто несообразное с тем, как было всегда и как должно было или могло бы быть.
За поздним завтраком Никита так объяснял брату Серёге новое расположение в их семье:
– С сестрой твоей мы договорились: пятьдесят на пятьдесят. Но поскольку она не может сейчас оставить работу, а мне срочно нужен толковый помощник, чтоб развернуть дело, то она поделится с тобой по-братски. Нам двоим оставшихся трёх четвертей за глаза достанет. Тебе четверть. Справедливо?
– А чего делать-то?
– Я выяснил, бытовуха сейчас идёт нарасхват, и капитал оборачивается за день – другой. Выгоднее дела пока нам не найти, ну а там, поживём – увидим. Я забил место – к осени павильоны будут готовы. Осталось только аванс внести. Я договорился – наш павильон на проходе к универсаму, со стороны метро. Рядом автобусная остановка. Пять штук баксов – и магазин наш. Аванс – ровно половина. Кое-какие переговоры провёл, и со склада товар возьмём без проблем. Под магазин дадут, если поначалу частично оплатим.
– А где я возьму деньги?
– Деньги не проблема. Проблема – время. Мы возьмём кредит.
– Кто ж нам, голодранцам, кредит даст?
– Тебе – никто, а мне твоя сестра даст, – и Никита кивнул на Натали.
– Не только дам, но уже дала.
– Что дала? – захлопал глазами брат Серёга.
– Дала, даю и буду давать.
– Да ладно тебе! Шутки эти… Я серьёзно. Ей-то кто даст денег?
– Никто. Сами возьмём, и спрашивать не будем.
Брат Серёга лишь таращился во все глаза.
– Я всё продумал. Я возьму из торговой выручки, а она прикроет. У меня три поставщика, и перекручиваться я смогу долго. Если нужно будет, удлиню цепочку – до четырёх, пяти…
– Слушай, сестричка, ты не того – а не кинет ли он нас со своей тефалью? Ты его давно знаешь? Сердцем чую – вляпаемся мы с ним в историю. Больно шустр отчего-то, как я погляжу.
– Любимую жену не кидают. Её носят на руках.
– Какую жену? У тебя что, ещё и жена есть… – вдруг насторожился братец Серёга, и в голосе металлом заскрежетали враждебные нотки.
– Да, уже есть, – улыбается Никита и кивает на Натали: – Любить никому не позволю, но жаловать уж будьте любезны. Иначе будешь иметь дело со мной.
Брат Серёга опять ничего не понял и перевёл взгляд на Натали.