– Хорошо. Я просто хотел… э-м-м… как ты смотришь на то, чтобы прийти и немного подтянуть меня по математике – экзамен все-таки, – Вершинин лукавил. Он был целеустремлен пуще обычного.
– О-о-о-й, что я слышу! – изумилась Юля. – Ты наверняка только что проснулся и благородно припомнил о том, что через день экзамен, хотя прошлой ночью тебе было явно не до этого! Как было не до этого и перед экзаменом по русскому.
Алексею подумалось, что сейчас она отошьет его, но он все же надеялся на ее доброту – верил, так сказать, в лучший вариант развития событий:
– Юль, давай не будем об этом.
– Ла-а-а-дно, – ехидно протянула Кудрявцева, пожалев Леху. – Но все же, с каких пор ты стал таким чутким и усердным?
Тут Лешины демоны ненадолго вырвались наружу:
– Нежным и чутким я был всегда, – сказал он.
– Я не говорила слова «нежный», – насторожилась Юлия.
Вершинин перебил ее:
– А вот усердным я стал недавно. Люди меняются. Ты же меня знаешь. Прошу тебя… пожалуйста! – изо всех сил уламывал ее Леха, и его чары, как ему казалось, постепенно стали срабатывать, хотя в самом начале производили должный эффект только на него самого.
– Да-да, Лешка, я тебя знаю и очень давно. Мне лестно побыть учителем… да еще и для тебя. Не каждый педагог из школы смог этого добиться.
Леше казалось, что его собеседница нарочно затягивает с согласием, проверяя его на вшивость и пытаясь найти подвох. «Умненькая девочка!» – мысленно похвалил ее Вершинин, нетерпеливо подгоняя Юлю и начиная выходить из себя. Но все-таки он услышал заветное согласие:
– И я, пожалуй, побуду учительницей. Может быть, добьюсь от тебя хоть каких-нибудь знаний и сама закреплю пройденное немного, – согласилась Юля, вызвав ликование у Леши, который чуть ли не прыгал от радости, словно маленький ребенок.
Его ликование немного омрачилось, когда немного погодя Кудрявцева добавила, что существует «одна маленькая проблемка».
– Что еще за проблемка? – насторожился Вершинин.
– Во-первых, за день разобрать столько материала нереально.
– Мы постараемся, – подбадривал ее Лешка.
– Ты! Ты постараешься, – поправила его Юля, хотя ее собеседник сейчас думал не об учебе, а кое о чем поприятнее.
– Хорошо, я буду стараться, очень стараться. Обещаю, ты будешь довольна, – заверил он.
– Во-вторых, – продолжила Кудрявцева, – хм… тебе даже нет смысла стараться, – вот так взяла и обрушила весь Лешин настрой, но он, как настоящий самец, не стал сдаваться.
– Смысл есть всегда, Юлечка! Да и попытка не пытка.
– Я очень рада, что ты так литературно изъясняешься, но дело в другом. Наша Екатерина Викторовна… Надеюсь, ты помнишь, кто это? – пыталась подколоть его Юлька.