После кинотеатра вернулись «домой», собрали снарягу, вызвали такси и поехали на тренировку, сил тренить не было абсолютно, да ещё и скальник разлезся, в общем пиздец, а не вечер. Решил полазать боулдеринг, зацеп повернулся, я упал и растянул коленку, болит теперь жуть как. К лесбиянкам не поехал, забыл шестигранники, отправился «домой». Я даже мыться не стал, завалился сразу спать, поковырялся немного в интернете, проверил почту, почитал статьи про растяжение колена и уснул. Ужасно короткий и скучный день выдался, день прожитый в пустую, ничего не сделал, а за что брался, то не особо получалось. Засыпая представил себя в палатке, наверное, навеяло фильмом. Захотелось в горы, в базовый лагерь, где только снег, камень и больше ничего. Или на Иссык-Куль, поставить палатку и жить в ней, заебал город вместе со своими устоями, людьми, припизднутыми и злыми, давящими стенами и ебучим пафосом.
Во второй раз я попал в первый лагерь под пиком Ленина в восемнадцать лет. Я работал до этого в магазине горнолыжного снаряжения «Red Fox». Мой напарник, Илья не вышел на смену, я сидел один в магазине, и какие-то ублюдки украли футболку, кофту и куртку. Их поймали охранники торгового центра «Таш-Рабат», в котором находился бутик. Приехали менты, забрали их и меня в РУВД, я сидел в кабинете со следователем.
– Пиши заявление! – Настаивал следователь, толстый, лысый мужчина со злыми глазами, он не говорил, а кричал.
– Не хочу я писать. Отдайте вещи, отпустите пацанов и не будем раздувать из этого трагедию.
– Их всё равно судить будут, охранники написали заявление, им за это премию выдадут.
– Тут же жизнь молодых парней, какая премия сравнится с этим?
– Если не напишешь заявление, вещи не отдадим.
– Тогда я напишу, что вы не отдаёте вещи. – Я усмехнулся.
– Чё, умный такой, да? – Следователя это вывело из себя.
– Послушайте, я не терпила и маляву катать не стану.
– Тогда я их обоих упеку за решётку, по три года влеплю им. А если напишешь, поговорю с ними, чтобы один вину на себя взял, второго отпущу. Ты напишешь мировую и его выпустят без суда и следствия.
– Да сдалось вам заявление?
– Если не накатаешь, и у меня, и у них будут проблемы. Всё это затянется на месяца или даже года. Понимаешь, заявление уже есть от охранников, если напишешь ты, то по-твоему дело будет шиться. Мне тоже не хочется с этим возиться.
Я написал заявление. Один всё взял на себя, второго отпустили. Я встретился с адвокатом магазина, написал мировую и всё должно было закончится, но они оказались с моего района и тот которого отпустили, посчитал, что должен отомстить. Жизнь у меня началась не сладкая, один раз меня даже пырнули в ногу, а остальные разы мне удавалось убежать от них. Я встретил потом смотрящего за районом, рассказал ему, что случилось и почему я всё-таки написал, что лично против пацанов ничего не имею и сделал всё, чтобы их отпустили. Он пообещал решить этот понт, надо отдать должное – преследования прекратились.