– Слышу отлично. – Нам вертушка нужна, через два часа в первом будем.
– Принял, вертушка через два часа, отправляю. Что ещё?
– Всё. Конец связи.
– Принял, конец связи.
Иранца достали из трещины, он был сильно побит, сломаны обе ноги, рёбра, разбито лицо и большая рванная рана на ягодице, видимо он приземлился на сосульку, повезло, что между булок не попала. Его уложили на акью – горные носилки, портеры встегнулись и потащили его, а мы с Виталиком побежали подбирать поляка с депозитами.
– Эй, ты, что делаешь? – Спросил Виталик, когда мы добежали до него.
– Депозиты собираю.
На этот раз он откапывал вещи из снега и складывал в рюкзак, мы с Виталиком помогли ему собрать «депозиты», встегнули в связку между нами и поволокли вниз. Сбросили метров триста и тот пришёл в себя. Привели его в лагерь Узбекской турфирмы.
– Эй, соседи! Встречайте! Ваш клиент? – Крикнул Виталик, возле большой юрты.
Из юрты выглянуло красивое личико начальницы лагеря.
– Наш. А чего вы его притащили? – Спросило личико.
– Он ходил по горе как буратино и вещи свои в снег закапывал.
– Мы сегодня такого тоже спустили. – К нам подошли два мужичка. – Идем вниз, а на встречу нам кореец боком крадётся. Я ему говорю: – «Пизда тебе, вниз надо, а он возникает: – «Не пойду», упираться начал, мы его крутить, а он, сука, тэйквондистом, оказался, они все там, в Корее своей, что ли такие. Мы, главное, помочь ему хотим, а он дерётся. Пришлось нам с Коляном его силой тащить, скрутили, связали ему руки и вниз.»
– Заходите, в юрту, чай выпейте. – Предложило красивое личико и скрылось в юрту. Мы проследовали за ним, зашли, сели за столик. И тут я услышал на английском рассказ корейца.
– Иду я никого, не трогаю. – Рассказывал он альпинистам из Европы. – Подбегают два русских, сначала орали на меня, а потом бить начали, один скрутил мне руки, а второй бьёт, встегнули в одну связку с собой и поволокли вниз, я очухался, вырываться начал, кричу: – «Пустите я на гору иду», – а они опять за своё, крутят руки и бьют, потом вообще связали меня и в лагерь притащили.
Мы с Виталиком выпили чай и пошли к себе в лагерь, не успели дойти, уже услышали грохот подлетающего вертолёта. Тот сел, погрузили Иранца, отправили.
На следующее утро история повторилась. Так же Виталик разбудил меня, так же Иранцы орали с горы, поднялись, а там женщина торчит из трещины. У неё грудь была большущая и она застряла в самом начале, повезло ей. Мы смеялись и вырубали её изо льда, а она плакала крокодильими слезами. Оказалось, что проторчала она всю ночь, так и обморозила себе пальцы на ногах и руках, ну и конечно же груди обморозила. «Жалко, такая грудь была» – Сказал Виталик, и мы поволокли её на акье вниз. В итоге от иранской группы осталось только трое человек Хусейн и две женщины с ним, они поднялись в третий лагерь и попали в непогоду. Циклон был страшный, мело без остановки, на гору никто не выходил, да и из палаток выходили только в туалет и в столовую, я всю неделю как ненормальный махал дубиной – чистил юрты. К нам как-то пришёл Серёга и рассказал, что их юрта от снега сложилась куполом во внутрь, мне стало радостно от того, что не просто так машу дубиной и пью водку.