Якушов же выругался:
- Вот так черт! Вот так очистили левый берег!.. Всех шпионов на месте оставили, а тяжелая батарея где-нибудь в стогу соломы была спрятана и тоже осталась у них в тылу.
- А может быть, все-таки подошла какая-нибудь часть с тяжелым орудием? - спросил Петя.
- Может быть, - буркнул Якушов теперь уже более снисходительно к этой догадке.
Когда подошли к тому месту, где упал второй снаряд, - перелет, - Петя ахнул, разглядев сделанную им воронку. Но не только Петя, ахнули и другие, когда разглядели в нескольких шагах от воронки, на старой толстой ветле повисшую между сучьями разбитой головой вниз одну из своих лошадей.
Снаряд упал все-таки гораздо ближе к речке, и там, где стояли подводы с невыпряженными лошадьми, потерь среди них, как и среди людей, по счастью, не было. Одну же лошадь выпрягли, чтобы попаслась, из жалости к ней, - она была послабее других. Эта жалость и оказалась для нее смертельной.
Пока снимались с места, чтобы перейти выше по течению речки, еще насчитали три выстрела в том направлении, как и первый, - и Якушов решил:
- Ну, значит, и тому нашему мосту крышка!
Однако не успели еще сняться - добирали кое-что из остатков своего моста, - как получили приказ никуда не уходить, и тут же вскоре загремела ружейными и орудийными выстрелами вся та сторона за речкой.
Даже и для новобранца Пети сделалось ясным, что по другим каким-то переправам вошли здесь в Пруссию и русские пехотинцы и прикрывающие их батареи.
В эту ночь впервые палили на этом участке не по прусской, а на прусской земле. Может быть, этот огонь русских пушек был не такой меткий, как только что пришлось видеть со стороны немцев, но Пете радостно было, что он гремит, а еще радостней было вместе с Гуньковым, Побратимовым и всеми другими снова облаживать мост, чтобы во что бы то ни стало был он вполне готов к утру.
VIII
В этот день, первый день наступления на Восточную Пруссию 1-й русской армии, немцы читали в своих газетах: "Русские войска, собранные против Восточной Пруссии, лишены оружия. Вместо винтовок им выдают вилы и косы, прикрепленные к длинным шестам".
Однако население приграничной полосы выезжало и вывозилось за Вислу в самом спешном порядке и с самым малым багажом, и начато это было еще за несколько дней до наступления русских.
Города, разбогатевшие за одно десятилетие на покупке и продаже русского хлеба, русских кож, русского сала, русских свиней, гусей, куриных яиц, щетины, льна и прочего, что упоминалось в статьях нового, чрезвычайно выгодного для немцев и разорительного для России таможенного закона подарка Вильгельму II за нейтралитет во время японской войны; большие имения прусских помещиков - "юнкеров", даже обыкновенные деревни и фольварки, то есть хутора, - все это изобиловало и прекрасным молочным скотом, и стадами мелкого скота, и запасами всего съестного.