Как и его ровесники, он безгранично верил в могущество армии, в которой ему предстояло служить.
Саша тяжело вздохнула. А потом, с глазу на глаз, призналась Петру:
— Я никогда ничего не боялась и никогда не думала об этом. А теперь боюсь…
— Чего?
— Войны. Знаешь, если имеешь счастье, то всегда боишься потерять его. Правда?
…Вскоре ей пришлось пережить за свое счастье страх настоящий, не воображаемый.
После выпускного вечера будущие техники-автомобилисты и дорожники поехали за город и там попали под проливной дождь. Петро простудился и заболел двухсторонним воспалением легких. По тому, как коротко было письмо — несколько слов, без знаков препинания: «Сашок я заболел воспалением Лежу в Первосоветской Целую тебя» — и по тому, как слаба была рука, выводившая кривые, разрозненные буквы, Саша поняла, что муж тяжело болен. Растерянная, испуганная, она прибежала из амбулатории к хозяйке и впервые при ней заплакала.
— Чего ты? — удивилась хозяйка.
— Я боюсь, что он… — по-детски всхлипывала Саша.
— Другого найдешь, — шутя сказала хозяйка, но сама потом была не рада.
Саша отшатнулась, и глаза ее блеснули сквозь слезы гневом.
— Как вам не стыдно, Аня! Вы сами похоронили мужа. Я люблю Петра, он мне дороже всего на свете!
Аня очень смутилась.
— Прости, Шурочка, разве я хотела плохое сказать. Просто не удержала языка… Боже мой, такая наша судьба женская!.. — И она тоже заплакала.
— Я сейчас же поеду к нему. Ему будет легче, если я буду с ним.
— Как ты поедешь? А работа?
— А что работа! Разве что-нибудь случится за день-два? Я же скоро вернусь. Я только увижу его, успокою…
— Ты сходи и попроси у председателя лошадь, я хоть подвезу тебя.
— Где ты его найдешь, председателя. Да и лучше, чтоб никто не знал. Я пойду до Речицы. Как раз успею к рабочему поезду.
— На ночь глядя в такую дорогу? Боженька мой!.. — испугалась хозяйка.
— Аня, вы не отговаривайте меня. Я не маленькая.
С собой, кроме денег, завязанных в носовой платочек, она захватила белый халат, зная, что он пригодится ей.
Она не шла, а бежала. Над ней звездное небо, безмолвное и бесконечно далекое, а к самой дороге подступали высокие хлеба. Они жили, о чем-то шептались, звенели, вздыхали. Эта близость чего-то живого бодрила и одновременно страшила. Из-под ног неожиданно взлетали ночные птицы, чуть ли не ударяя крыльями по лицу. Вначале Саша пугалась и даже вскрикивала от страха, потом привыкла и уже не обращала на них внимания.
«Чего мне бояться, если Петя болен? Славный мой, любимый!..»
Кое-где начали жать, и на поле стояли бабки, похожие в темноте на фигуры людей. Одна из них вдруг приподнялась и бросилась бежать. Саша испугалась и тоже побежала. Мчалась так, что казалось, сердце вот-вот выскочит из груди. Но она подумала о Петре — и страх пропал. Проходя мимо деревни, она опять увидела, как с придорожной скамейки вскочили и побежали две фигуры. Она подошла так близко, что успела хорошо рассмотреть обыкновенных людей — девушку и парня: вероятно, влюбленных. И вдруг догадалась, почему они убегают. Чтобы не нести халат на руке, Саша надела его и, похожая на привидение, пугала людей. Она скинула халат и пошла медленнее. Небо на востоке зарозовело: кончалась короткая летняя ночь.