В ольшанике над рекой что-то хрустнуло. Саша замерла. Кто там — человек или зверь? Тишина. Шумит бор, журчит речка, споря со льдом, наступающим от берегов. Мороз крепчает. Но снега нет, земля черная. На небе появился просвет и выглянула одна-единственная звездочка. От этой маленькой, невероятно далекой звездочки как-то сразу посветлело вокруг. Чтоб не пугаться стука собственных сапог, Саша наклоняется, сбрасывает их и бежит дальше по мерзлой колючей земле в одних стареньких чулках.
У мельницы ее встретил брат. Он вынырнул неожиданно, как из-под земли.
— Ты, Саша?
Подошел, увидел у нее в руках сапоги, удивился.
— Босая? Обувайся скорей, ноги отморозишь.
Саша думала, что ребята собираются на старой мельнице. Но Даник перевел ее по разрушенной плотине, по скользким обледенелым кладкам на ту сторону реки. Сашу удивило, что идет он не таясь, стуча сапогами. Подошли к самому лесу, и только тогда Саша догадалась, где они собираются.
Года три назад колхоз начал разводить кроликов. Здесь была ферма: огороженный проволочной сеткой участок и небольшое строеньице — кухня, где варили корм. Сетку и клетки с кроликами растащили, домик покуда никто не трогал. Печи, котлов в кухне не сохранилось, окна забиты шелевкой. Это, должно быть, сделал староста. Но щели между досками старательно заткнул, несомненно, кто-то другой. Куча соломы лежала в углу, в другом горела самодельная восковая свечка.
Саша обвела взглядом кухоньку и увидела только одного человека.
С чувством разочарования, даже обиды, остановилась она у порога. Возле свечки лежал на животе соседский сын, ровесник Даника, они вместе кончали седьмой класс, — Тишка Мотыль. Даник выглядел взрослым парнем, а Тихон казался еще совсем ребенком: малорослый, рыженький, с прыщеватым лицом, тихий и застенчивый. Правда, Тишка был лучший ученик, отличник.
Он взглянул на Сашу и смущенно опустил глаза.
«И это вся их организация? Дети», — подумала она.
Но вдруг из-за кучи соломы послышался незнакомый голос; он принадлежал более взрослому человеку.
— Садитесь! — властно приказал неизвестный.
Саша послушно опустилась на колени рядом с Тихоном.
— Знаете ли вы, куда вступаете? — спросил голос.
— Знаю, — ответила Саша; эта таинственность не понравилась ей. «Как в секте какой-то». Голос неизвестного показался как будто знакомым, но вспомнить, кто это, она не могла.
— Проверьте, чувствуете ли вы в себе силу мужественно встретить любую опасность на этом пути?
— Если бы не чувствовала, не пришла бы сюда. Меня никто не тянул. — В голосе ее послышалась обида, и человек в углу за соломой смущенно кашлянул и помолчал немного.