— Нету больше дядька Миколы. Его еще на той неделе немцы… Примчались на машине, а он по ним из окна стрелять… Тут такое поднялось, такое! Дядько Микола до вечера отстреливался. А немцы тогда — огонь под крыльцо…
Огонь под крыльцо… Тугая удушливая волна окутала его с головы до ног, чем-то острым пронзило грудь… Показалось: на землю откуда-то валом хлынул густой белый туман и в нем потонули и Батыева гора, и тихая улочка над ручьем, прозывающаяся Мокрым яром, и могучие осокори вдоль давно не метенных тротуаров. Перед глазами был только охваченный пламенем домик, из окон которого все реже и реже звучали выстрелы…
— Вы туда не ходите, — из далекого далека донесся до его слуха горячий шепот. — И вообще не очень тут… Вчера полицаи схватили одного на нашей улице. И знаете, что с ним сделали?
Но он так и не понял, что сделали полицаи с задержанным. Неужели и Петровича постигла беда? Неужели и его?.. А может, Петрович все-таки уцелел?.. Его все же не покидала надежда, хотя и было совершенно ясно: фашисты напали на след подпольного горкома партии. Засада на квартире Тамары Рогозинской, разгром жилища Миколы Ковтуна… Так вот почему Петрович не прибыл на Стасюков хутор!
— Печальны твои вести, сестрица. Но спасибо тебе и за них. — И, понурившись, медленно поплелся прочь от Мокрого яра.
Он получил строгий приказ: пробраться в город, на основной или запасной (последнее — в крайнем случае) конспиративной квартире встретиться с Петровичем, устно передать донесение комиссара и немедленно возвращаться на Стасюков хутор. И вот оказалось, что обе конспиративные квартиры провалены, связные погибли. Как быть?.. Другой на его месте, наверное, не раздумывая, отправился бы в обратный путь с сознанием честно выполненного долга. Но он не спешил уходить из города. Что ждет товарищей, которые должны продолжать борьбу в Киеве? Знают ли они об этих провалах? Что, если кто-нибудь из подпольщиков сунется к Рогозинской или Ковтуну?..
Нет, он не мог уйти в леса, не предупредив друзей по оружию о смертельной опасности. Но как их предупредить? Ведь он не знал ни адресов явочных квартир, ни паролей для связи. Единственное, что было ему под силу, — это сообщить все Косте Зубку, который взял на себя руководство его диверсионной группой после ухода в леса первой партии подпольщиков. «Костя непременно сумеет предупредить руководителей запасного подпольного горкома, а те уже… А может, он и о судьбе Петровича что-нибудь знает? Если случилось самое страшное, Костя должен бы знать». Без дальнейших размышлений и колебаний он направился к центру города.