Мы начали с верхних этажей и постепенно спускались вниз. Площадь недвижимости была пятьсот пятьдесят квадратных метров. Необходимо было учесть каждую комнату. Каждый шкаф. Каждый ящик.
Брюс справлялся на удивление хорошо. Он быстро принимал решения, легко раздавал вещи друзьям и членам семьи и неустанно повторял: «Мне это не нужно. Я больше не буду этим пользоваться. Давайте от этого избавимся». Мы раздавали фургоны вещей. Я была поражена, что, если учесть огромную эмоциональную нагрузку задания, он был одним из самых легких моих клиентов. Однако мне было любопытно, когда мы наткнемся на препятствия.
Затем мы дошли до оборудования для подводного плавания. В комнате над гаражом у Брюса было множество контейнеров с резервуарами, гидрокостюмами, плавниками, масками – все, о чем может мечтать высококлассный дайвер. Когда-то Брюс был таким. Но не сейчас, не в возрасте восьмидесяти трех лет. Когда я заговорила о том, что надо бы избавиться хотя бы от части этого оборудования, а в идеале от всего перед переездом в его новый дом на двух хозяев, площадь которого всего около ста пятидесяти квадратных метров, он ответил: «Ни за что. Это поедет со мной».
Его сын попытался помочь, указав, что он уже много лет не занимался дайвингом из-за проблем со здоровьем и вряд ли будет когда-либо нырять.
«Откуда ты знаешь, – внезапно Брюс уперся. – Не отдам. Я знаю, что однажды начну этим пользоваться». Он велел нам упаковать оборудование и перевезти в новый дом.
Итак, мы поступили, как он нам сказал. Я знала, что не стоит биться с ним насмерть. Если в его видении вторая спальня предназначалась не для внуков, а для хранения подводного оборудования, пусть будет так.
В новом доме грузчики начали снимать мебель с грузовика, а мои ассистенты помогали размещать кровати и диваны в предназначенные для них места. Тем временем мы сидели на лужайке в стороне от процесса на двух раскладных стульях и беседовали. Мы поговорили о его жене, о его жизни. Мы обсудили происходящую с ним перемену, удивляющую моментами легкость, но также трудности, сложные задачи. В итоге, парни начали выгружать оборудование для дайвинга. Было уже поздно, места оставалось немного, и они поинтересовались, куда его разместить. Я наблюдала за лицом Брюса, когда одна за другой гигантские коробки доставали из грузовика и ставили на пешеходную дорожку. Он закачал головой.
Я положила руку ему на плечо и спросила, что не так. Брюс повернулся ко мне, его глаза наполнились слезами, и он сказал: «Дайвинг был делом всей моей жизни. Если я не работал, то нырял. А когда работал, я продумывал, где буду нырять в следующий раз. Мы планировали все наши поездки, связанные с дайвингом. Дайвинг был моим вторым «Я». Моим делом жизни. А теперь я больше не могу нырять». Я осознала, что Брюс говорил со мной о Ширли. О всей своей жизни.