Видимо, так думали и индейцы. Проговорив на своём языке непонятные для нас слова, они приглашающе махнули рукой, и мы отправились за ними. По своим размерам остров явно был больше, чем нам показалось сначала. Его центр, с единственной горой, окружали песчаные пляжи, с коралловым песком, на которых росло лишь несколько пальм.
Воды рядом с берегом не было, потому и вся жизнь имелась лишь в глубине острова, где находилась обильная растительность, вода и прочие прелести затерянного в море мира. Испанцы по этим же причинам не смогли колонизировать остров и потому отступились от него. Да и местные жрецы оказались неприлично сильны и, плюнув на них, испанцы отказались от своей идеи.
Бывали здесь и пираты, но очень редко. Вода была далеко, а немногочисленные поисковые партии оказывались слабы и обычно оставались там, где их заставали врасплох индейцы. А потому, поохотившись на черепах, пираты убирались с острова, признав его опасным и бесперспективным. И только самые отчаянные из них решались остановиться здесь, по причине острой необходимости, или чтобы закопать клад.
Мы шли вместе с индейцами, по-прежнему, не понимая ни слова. К чему слова, когда наши дела говорят сами за себя! К сожалению, нам не удалось вернуть своё оружие. Прекрасный стилет был дорог мне, как память о прошлых приключениях, а нож и дага Алонсо просто были ему крайне необходимы, чтобы сражаться дальше.
Долго ли, коротко ли, но наши ноги принесли нас в небольшое селение, скрытое в невысоких скалах, где-то на юго-западе острова, окружённое густыми джунглями.
Как и предполагалось, нас тут же окружили суровые воины и повели к вождю, оказавшемуся ещё крепким, но сморщенным, как печёное яблоко, стариком. Старик не курил трубку мира, потому что здесь не знали табак, но сидел у небольшого костра, в который периодически бросала небольшие щепочки молодая прислужница, с чёрными раскосыми глазами и длинными чёрными волосами, завязанными в тугие косы.
Старик, видимо, мерз, несмотря на комфортную погоду и температуру воздуха около двадцати пяти градусов. Но у стариков свои причуды и, тем более, у индейских.
Взглянув на нас, он разлепил коричневые губы и произнес.
— Куенин то теко теотл?
— Я не разумею, по-вашему, — ответил я, повторив это на английском, французском и голландском, помимо испанского. Подумав, даже повторил и по-русски. А, вдруг, чем Кецаткоатль не шутит?
Всё было тщетно, моя твоя не понимай, хоть лбом побейся о скалу. Я начал произносить речь, повторяя многие слова, в надежде, что индейцы поумнее меня и смогут понять то, о чём я говорю, или, на крайний случай, быстро изучить незнакомые слова, чтобы потом объясняться с нами.