— Почему нет, — пожал я плечами и стал собираться. Собрав вещи, я часть из них вручил слуге, раз тот всё равно присутствовал при нашем прощании. Так втроём мы и вышли во двор, направившись к конюшне.
Пока я седлал коня, Мерседес смотрела на меня и что-то говорила, но больше для себя, чем для меня. Я же молчал, напряжённо думая. Впереди меня ждала тяжёлая дорога, придется преодолеть много неприятностей, хочется мне этого или нет.
Оседлав коня, я, в сопровождении слуги и Мерседес, вышел из конюшни. Во дворе слуга отдал вещи, которыми тут же был увешан мой четвероногий спутник.
Слуга слегка поклонился и все-таки оставил нас наедине. Ну, как наедине, я физически чувствовал на себе десятки любопытных взглядов, устремлённых из окон академии. Но мне было наплевать на них, так же, как и Мерседес. Ей даже больше, ведь женщинам всегда труднее противостоять общественному мнению.
Мерседес стояла и пристально смотрела на меня, теребя в руках батистовый платочек. На ней было надето красивое длинное платье. Распущенные волосы шевелил озорной ветерок, а её прекрасные голубые глаза смотрели на меня с тоской. На груди Мерседес, явно напоказ, красовалось прекрасное ожерелье, с крупными, как над подбор, жемчужинами. Теми, которые я ей подарил.
Она смотрела и не решалась броситься мне на шею. Это было бы верхом неприличия, особенно на глазах у всех. Но я чувствовал, что если намекну ей, то она отбросит все условности и кинется меня обнимать. Но я не мог этого сделать, уважая честь девушки, не ту честь, о которой все думают, а честь самоуважения, которой достойны все женщины. Кто бы я был после этого, если бы обрек девушку на унижение и постоянные насмешки?
— Мерси, подари мне, пожалуйста, свой платок. Я ничего не обещаю, но он будет напоминать мне о тебе. Если я смогу вернуться, то мы обязательно увидимся. Я обещаю! Тогда и решим всё для себя. Ты будешь готова, и я буду готов. Заодно, твои родители определяться. Я один, но ты не одна.
Мерседес всхлипнула.
— Я не хочу, не хочу с тобой расставаться, я хочу быть с тобой.
— Мерси, я никак не могу простить тебя за сказанные слова, но мы же с тобой живём не в одиночестве. Сейчас уже начался февраль. В апреле я вернусь. У меня под Толедо своё небольшое поместье, я приеду туда, а затем поеду в Мадрид. Я буду рад тебя увидеть, если останусь в живых. Жди меня.
Мерседес всхлипнула и, быстро вытерев слёзы, вручила мне батистовый платочек. Взяв невесомый кусочек материи, я спрятал дорогой подарок на груди. Вскочив в седло, тронул поводьями коня и поскакал к воротам, больше не оглядываясь.