Признаться, я искренне завидовал правдисту В. Байкову, которому первым из советских газетчиков удалось попасть в революционный Кабул. В день восстания он находился в Исламабаде. Услышав по радио сообщение о событиях в Кабуле, он быстро оформил разрешение на выезд из Пакистана на редакционной машине и уже утром 28 апреля был на пограничном пункте Торхам. Но здесь произошла заминка. По распоряжению кабульских властей афганская граница была закрыта. Для въезда в страну требовалось специальное разрешение. Оно было получено лишь поздним вечером. Афганские танкисты, несшие охрану погранпункта, рекомендовали не трогаться в путь до следующего утра. Лишь утром 29 апреля, когда обстановка на дороге стала спокойнее, танкисты подняли шлагбаум. В тот же день наш собкор был в афганской столице и передал первую информацию в газету. Вслед за ним в Кабул из Тегерана на «газике», преодолев сотни километров опасных и сложных дорог, приехал известинец Ашраф Ахмедзянов.
Журналистское счастье улыбнулось и мне. В начале июня редакция предложила срочно вылететь в Кабул и подменить месяца на три Байкова, который возвращался в Пакистан.
Не теряя времени, я на следующее утро отправился в афганское посольство. Повертев мое корреспондентское удостоверение, дюжий турецкий полицейский, записав, кто я такой, разрешил войти. Двери кабинетов были закрыты. Казалось, здесь никого нет. Лишь в приемной консульского отдела я увидел молодого афганца. Я представился, сказал, что пришел за визой. Представился и афганский служащий. Он назвался Назимом, третьим секретарем посольства. В Анкаре всего две недели. Назим не стал скрывать, что он — член Народно-демократической партии Афганистана (НДПА).
— В посольстве я один, — сказал он, — наш посол и трое дипломатов, не признавшие новую власть, на днях уехали в Западную Германию. Меня перед этим они отправили в Стамбул, заявив, что необходимо получить представительские грузы, прибывшие из Афганистана. Обманули! В мое отсутствие они взяли визы в посольстве ФРГ, сняли в банке всю твердую валюту и улетели в Дюссельдорф. Со дня на день ожидаю двух товарищей из Кабула. Приедут — будет веселей и легче работать. Помолчав немного, он добавил: — Завидую вам. Побывать в такое время в Кабуле — ведь это же интересно! Афганистан порвал с прошлым, начинает жить по-новому. Пишите побольше о нас.
Назим проставил в паспорте въездную визу, скрепив се печатью даудовского режима, — новой печати в консульском отделе не было. На следующий день я вылетел в Стамбул местной линией, а там пересел на самолет афганской авиакомпании «Ариана», совершавший полеты из Лондона в Кабул. По пути в Афганистан самолет приземлился в тегеранском аэропорту, чтобы пополнить топливом баки. Предполагалось, что пробудем здесь не больше часа, а задержаться пришлось почти на сутки.