– Пожар в гостинице? – вырвалось у Влада, о чем он мгновенно пожалел.
– Ты что-то об этом знаешь? – удивился Соболев.
– Нет…
– Тогда как догадался, что это был пожар в гостинице?
– А я никогда не упоминал, что у меня бывают странные озарения, которые в итоге превращаются в рисунки? – едко отозвался Влад, надеясь, что такого объяснения Соболеву хватит и он отстанет.
Не отстал.
– Ты рисовал пожар в той гостинице? Значит, смерть сестры как-то связана с нашим расследованием?
– Нет, не думаю.
– Но разве твои рисунки не всегда связаны с нашим расследованием?
– Нет, не всегда. Я много чего нарисовал за последний год, что-то сбылось, а что-то так и осталось непонятным. Шелково и то, что здесь происходит, появилось на рисунках только летом.
– Хм, ладно, – отозвался Соболев, но как-то не очень уверенно.
Чтобы не дать ему возможности продолжить расспросы, Влад попытался вернуть его внимание к упавшему снимку:
– А где сестры сфотографированы? На фоне чего?
– Да там портретный снимок, фона толком не видно. Где-то на природе, кажется. Точно не в помещении. И не в городе…
– Господа, позвольте узнать, какого черта вы здесь делаете?
Распахнувшаяся за их спинами дверь и последовавший за этим вопрос заставили обоих мужчин обернуться. И хотя Влад не мог видеть, кто именно вошел, он прекрасно узнал ее по голосу и спокойно улыбнулся.
– Здравствуй, Таня.
28 декабря 2016 года, 14.30
Соболев почувствовал, как воздух в кабинете мгновенно наэлектризовался, когда его владелица вошла как ни в чем не бывало, прикрыла за собой дверь и вопросительно посмотрела на непрошеных гостей. Он, конечно, понимал, что дело в его вытянувшихся в тонкую струну нервах: за последние несколько часов он окончательно уверовал, что Татьяна-Аглая – их маньяк. Пусть ему пока не удалось понять, как именно она это делает, чертова ведьма определенно стояла за всеми смертями. И сам Соболев мог стать следующим, что определенно усугубляло ситуацию.
Ее вид и взгляд сейчас только подтверждали его догадки. Она смотрела на них с Федоровым так спокойно, уверенно, даже немного с вызовом. Как будто знала, зачем они пришли, и знала, что им ничего не удалось найти. Татьяна определенно уже поняла, что стала главной подозреваемой, но прекрасно осознавала, что у них на нее ничего нет, поэтому смотрела так нагло.
– Так что же вы здесь делаете, господа? – повторила она свой вопрос, проходя к письменному столу и ставя сумку на кресло. – И как попали в мой кабинет, если уж на то пошло?
Ее взгляд скользнул по ящикам, по губам пробежала улыбка, заставившая Соболева судорожно вспоминать, все ли он задвинул достаточно аккуратно. Хозяйка кабинета тем временем скрестила руки на груди и снова посмотрела на непрошеных гостей.