Интервью с самим собой (Штокбант) - страница 23

Я попросил «осовременить» плакат, и Боровский прилепил к нему пачку «Мальборо». Когда я увидел этот плакат, то не обнаружил на нём своей фамилии. Вместо неё крупными буквами стояло: «Главный режиссёр театра…». Премьеру играли не в театре Гоголя, а в Академическом Малом театре Союза ССР! Теперь, когда я смотрю спектакли современных «модных» режиссёров, я вспоминаю этот спектакль. Несколько лет спустя я смотрел «Дон Жуана» у Анатолия Эфроса. Это был спектакль с очень скупыми выразительными средствами. «Малобюджетные» декорации, никаких интермедий и прочих включений. Всё сосредоточено на игре актёров. Это был великолепный спектакль. По своей собранности, лаконичности, внутреннему миру и энергетическому заряду актёров я и сегодня ни один современный спектакль не могу поставить в один ряд со спектаклем Эфроса. Когда я его смотрел, у меня горели щёки. Я не мог не сравнивать спектакль Эфроса с тем моим московским «Дон Жуаном». Во мне произошла переоценка ценностей. Я поставил ноль своему «таланту». Я опустился с поднебесья славы, я грохнулся лбом о реальную действительность.

Прошло много лет. Я по-прежнему люблю спектакли с привлечением различных сценических искусств, но когда я выпускаю свой очередной спектакль, то в зависимости от результата говорю: «Кажется, что-то получилось». Или нет.

Плакат спектакля «Дон Жуан». Премьеру играли не в театре Гоголя, а в Академическом Малом театре Союза ССР

Лет двадцать тому назад мы устроили в фойе театра выставку картин молодых петербургских живописцев. Это были интересные работы. Одна из них особенно привлекала внимание посетителей. На полотне был изображён человек в невероятной позе. Одну ногу он закинул куда-то поверх головы. Другую тоже завернул, непонятно каким образом. Зрители рассматривали полотно и улыбались: надо же, какая фантазия у художника. По завершении вернисажа был круглый стол. Искусствоведы обсуждали работы художников, делились своими впечатлениями. Наибольшее внимание привлекала картина с человеком в невероятной позе. Все сходились во мнении, что художник очень точно передал образ Исаака Романовича. Каково же было удивление всех, когда растерянный фантаст-живописец сказал, что на его полотне не Исаак Романович, с которым он даже не знаком, а Альберт Эйнштейн, великий человек, который совершал головокружительные открытия, и поэтому, мол, он в такой позе. Забавная история, не правда ли? Мне тогда было приятно: надо же, на кого я похож!

Фото А. Эйнштейна и фото маски. Неужели у меня такая банальная рожа, что я похож на кого угодно – от великих до пьяниц?