У государя и Константина было еще два брата, Николай и Михаил. Но они родились после значительного перерыва после старших. Были слишком маленькими, их еще не воспринимали всерьез. Правда, в Николае уже тогда можно было бы разглядеть характерные черты – некая обостренная ответственность, чувство долга. Трагедия отца каким-то образом преломилась в детском сознании, и однажды он вообразил, что должен оберегать государя. Находясь в Царском Селе, узнал, что на следующий день караулы во дворце несет Измайловский полк – «его» полк, где он числился шефом. Рано утром он надел мундирчик этого полка, взял ружье и пошел к покоям Александра. Часового там не было, государь всегда говорил, что его должна охранять любовь подданных (на самом деле он прекрасно понимал – в случае заговора часовой бесполезен). Но маленький Николай занял пост возле дверей.
Александр вставал рано и удивился, обнаружив возле спальни младшего брата. Спросил, что он тут делает. Тот лихо отдал честь ружьем и доложил – встал на караул охранять государя, выбрал себе самый почетный пост. Император сдержал смех и остудил его усердие самым мягким способом. Дескать, он же не знает пароль. Что он стал бы делать, если вдруг придет обход с разводящим? Мальчик смутился, что упустил требования устава, но все равно заверил, что не пропустил бы к брату никого. В Николае с ранних лет укоренилась и глубокая православная вера. Хотя не понятно, как она пришла к ребенку. В начале царствования Александра при дворе к церковным обрядам относились в значительной мере формально. А няня была по вероисповеданию англиканкой. Учила детей только тому, в какие моменты литургии нужно перекреститься, и давала заучить наизусть некоторые молитвы [35].
Император вообще редко видел своих младших братьев. Их воспитанием целиком заведовала мать, Мария Федоровна. Для их обучения назначили 7 преподавателей, а старшим наставником был определен генерал Ламздорф. Дети его ненавидели и боялись. Телесные наказания в ту пору считались вполне нормальным средством педагогики, это было принято во всех странах, и Ламздорф прибегал к такому средству частенько. Был запальчивым, сопровождал наказания криком. Царственный брат сочувствовал, поскольку Ламздорф когда-то и у него был наставником. Но не вмешивался. А между тем Николай проявлял живой и самостоятельный ум. Уже делал глубокие политические оценки.
Так, преподавателю французского языка Пюже шестилетний царевич объяснил бедствия революции на его родине: «Король Людовик XVI не выполнил своего долга и был наказан за это. Быть слабым не значит быть милостивым. Государь не имеет права прощать врагам государства. Людовик XVI имел дело с настоящим заговором, прикрывшимся ложным именем свободы, не щадя заговорщиков, он бы пощадил свой народ, предохранив его от многих несчастий» [36]. Но о таких способностях ребенка вспомнили постфактум, много лет спустя. Мать же поставила целью отвратить младших сыновей, в отличие от старших, от военных увлечений. Им вдалбливали гуманитарные науки, заставляли учить латынь – потому что Николая с Михаилом намечали послать в Лейпцигский университет. Но латынь вызывала у них отвращение и отторжение, что влекло за собой новые наказания. Зато Николая увлекали точные науки, математика…