— Мистер Спенсер, хватит миловаться с блохастым животным: дождь начинается. Вы, разве, не видите? — пожурила она.
Эмилия не только видела это, но и ощущала холодные капли, стекавшие по лицу. Те, к слову, стали крупнее и явно намеревались перерасти в ливень…
— Мы не успеем, как вы понимаете, вернуться в имение до непогоды — нужно спрятаться и переждать, — сказала она.
— Где же нам это сделать? — Мисс Хортон паниковала, больше не делая вид, что ей все равно.
В голову приходил только старый то ли сарай, то ли хлев для овец, виденный ими в долине по пути к этим бассейнам.
— Попытаемся добежать до каменного сарая в долине. Больше мне в голову ничего не приходит!
Мисс Хортон сцепила зубы и стиснула кулаки.
— Что ж, поспешим, — сказала она, смахивая каплю с щеки, — я не хочу промокнуть до нитки.
Но остаться сухими в тот день им все-таки не удалось…
До каменного домишки, видавшего лучшие времена, они добежали вымокшими до нитки. И характер мисс Хортон от этого не улучшился — с точностью наоборот. Сбитые ноги, продрогшее тело… Ее зубы клацали как кастаньеты, а голос дрожал, когда она говорила:
— Этот проклятый остров — худшее место на свете. Когда я стану миледи Дерби, ноги моей здесь больше не будет… — И поймав красноречивый взгляд секретаря: — Что смотрите, Спенсер, мы с графом вернемся жить в Лондон… вдвоем. А этот Скай… — Ее зубы клацнули еще громче. — Ненавижу его! — заключила она.
— Графа? — с наигранной простотой уточнила мисс Хартли.
— Остров. — Глаза девушки сузились. — Но и графа возненавижу, если только не уберусь с этого острова в ближайшее время! Это место сводит с ума.
Эмилии показалось, что она, в самом деле, напугана, что за всей напускной, внешней бравадой скрывалась перепуганная девчонка, не привыкшая терпеть неудобства и пренебрежение. А если прибавить все странности Линдфорд-холла…
— Надо согреться! — сказала она, окидывая помещение взглядом.
Оно точно не было хлевом или овином, скорее скромным домиком пастуха, ныне заброшенным. Деревянный стол у стены, что-то вроде кровати в дальнем углу, а самое главное — выложенный очаг. И — о чудо! — вязанка хвороста и спичечный коробок, словно нарочно оставленные для них с Гортензией Хортон. Над данным неожиданным обстоятельством стоило бы поразмыслить серьезней, но Эмилия так продрогла в своей мокрой одежде, что мысли, казалось, отяжелев от воды, с трудом ворочались в голове. Она просто-напросто уложила хворост в очаг и, подсунув под них сухой мох, чиркнула спичкой…
Огонек занялся в долю секунды, затрещал, согревая не только руки, но душу.