Грудь сдавило от болезненного спазма, слезы вскипели на глазах, и девушка, проигнорировав законы вежливости и этикета, пулей метнулась из комнаты, не удостоив присутствующих ни единым словом прощания. Пронеслась по парадной лестнице и, ворвавшись в спальню, упала на кровать. Уткнулась лицом в подушку, закусила ее зубами…
Стыд, вина и отчаяние выходили слезами, словно вскрытый нарыв.
Тоска по матери нахлынула с удвоенной силой…
Если бы только она была жива… Если бы только была рядом и направляла ее. Не случилось бы, верно, ничего подобного происшествию с ключом… не случилось бы глупого гадания, даже ее влюбленности в Мэннинга могло бы не случиться. Рядом с матерью все могло быть иначе…
Лиззи утерла нос и потянулась к шкатулке на туалетном столике: в ней хранилось единственное, что осталось в память о матери — кольцо с изумрудом. Фамильная драгоценность, принадлежавшая когда-то ее бабушке… Той самой, с которой Лиззи ни разу не виделась — родители говорили, ее нет в живых — однако знала, что та любила работать в саду: выращивала цветы и травы. Лечила многие хвори при помощи травяных настоек…
Сама Лиззи растила только галантусы и бугенвеллии — в лечебных травах она едва ли разбиралась. Разве что заваривала ромашку от расстроенных нервов…
Теперь не помогла бы и бочка ромашкового чая.
Девушка снова разрыдалась, сжимая в кулаке материно кольцо… И слышала, как долгое время спустя уходил их нежданный гость. О чем они беседовали с отцом, ей было совершенно неведомо: Кэтти сказала лишь, они удалились в хозяйский кабинет и угощались отцовским кларетом.
Сам факт подобного расточительства рассердил Лиззи не на шутку: уж лучше бы и вовсе опорожнить бутылку в помойное ведро, чем потчевать недоброго гонца.
А Аддингтон был именно недобрым: его слова разбили ей сердце. Признание капитана Мэннинга, переданное его устами, разбило ей сердце вдвойне… Она лишилась подруги, надуманного возлюбленного и потеряла доверие отца.
Могло ли быть что-то худшее?
Казалось, ответ очевиден, двух мнений быть не может, и только двумя днями позже Элизабет поняла, насколько сильно она ошибалась. Нынешние беды представлялись лишь преддверием чего-то большего…