— Войдите, — холодным голосом ответила на стук в дверь, женщина в годах, одетая в полностью закрытое черное платье, обрамленное белыми лентами.
— Вы вызывали меня миледи, — зайдя в аскетически обставленный кабинет, глубоко поклонилась молодая девушка лет восемнадцати, одетая в классический наряд горничной.
— Да мисс Блад, у меня есть к вам разговор, — отложив стопку бумаг на край стола, и сняв строгие, но в то же время модные и современные очки, взглянула на девушку главная управляющая филиалом подготовки слуг клана Красной Луны, — для тебя есть работа Мириам.
«Уже?! — чуть не вырвалось у взволнованной девушки, у которой в горле все пересохло от одного взгляда старшего куратора».
— Могу ли я узнать подробности? — спросила она, вновь склонив голову, из-за чего ее мягкие золотистые вьющиеся волосы подались вперед, элегантно качнувшись.
— А у тебя есть дерзость отказаться? — приподняла бровь глава управления.
— Если честно нет, — стыдливо прошептала Мириам, — я просто волнуюсь миледи.
— А эта дерзать должна быть, по правилам ты как лучшая из трех на своем курсе вправе один раз отказаться служить конкретному господину, кроме главной семьи разумеется, и когда придет время ты обязана без колебаний воспользоваться сим правилом. Четко и ясно, глядя в глаза, сказать; — нет господин, я отказываюсь быть вашей любовницей, и уйти, хлопнув дверью. Обязательно хлопнув посильнее. Если же господин молод и хорош собой дверью можно не хлопать, вдруг передумаешь, неудобно потом будет.
— М..м… миледи, что вы такое говорите? — смущенно моргая глазками, изрекла красная как помидор Мириам.
— Это просто шутка, — отмахнулась управляющая, — но на всякий случай запомни на будущее, если захочешь стать любовницей хозяина, для начала придется стать лучшей подругой его жены, иначе найдут тебя за лесополосой. Ревность страшная вещь, но для хорошей подруги, которая работает с тобой бок о бок за закабаления нужного индивида, можно сделать неплохую поблажку.
— Я не собираюсь ничего такого делать! — возмутилась Мириам, и даже топнула ногой, но сделала это так мягко и боязливо, что получился простой шаг вперед.
— Какие твои годы, вот встретимся лет через двадцать и поговорим. Ладно, поболтали и хватит, — взяла одну из лежащих на ее столе бумаг, женщина, заодно демонстрируя свой идеальный маникюр, — ты направляешься в столицу, в пригород, будешь служить юной госпоже, ей десять.
«Пригород? Как? — приоткрыла рот молодая горничная, голубые глаза которой были раскрыты до предела».
— Что у тебя с лицом?
— Ничего, — завертела головой Мириам.
