У меня сжалось сердце. Я ощущала себя большим красным шаром, готовым взлететь.
Взявшись за руки, мы обошли мусорные баки позади здания. Когда мы приблизились к лифту, нас встретил теплый поток воздуха из прачечной, пахнущий сохнущим бельем. Хафиз притянул меня к себе и уткнулся носом мне в шею. Мне нравилось, как его щетина покалывает мне кожу.
Когда мы вошли в квартиру, Ма пребывала в таком возбуждении, что даже не заметила моего нового пальто.
– Паша Моради позвонил. Он получил документы! Он едет в Торонто! Подожди, пока он устроится.
– Когда? – спросил Хафиз. – Когда он приезжает?
– Через две недели, – сказал Педар, сияя от уха до уха.
Я впервые видела на безразличном лице Камаля Хиджази что-то кроме уныния и скуки.
– Кто такой Паша Моради? – спросила я, не заметив, что Хафиз потихоньку выпустил мою руку.
8 января 1983 года
Приготовления к встрече Паши Моради выглядели, как выпущенный на свободу вихрь, заполнивший нашу крошечную квартиру. Мы купили стейки, цыпленка, баранину и целого морского окуня. Каждый вечер будем пировать. Педар часами заменял паркетные доски пола, а Ма отполировала свой стеклянный шкафчик так, что он сиял на свету, как радуга. Я пылесосила и вытирала пыль, натирала краны и раковины и отмыла все пятна в ванной зубной щеткой и хлоркой.
Однажды вечером мы с Хафизом поехали в магазин покупать новое постельное белье. Я рассматривала комплекты, а он стоял рядом, рассеянный и явно думающий о чем-то другом.
– Как считаешь? – показала я ему несколько видов расцветки.
– Да бери ты что хочешь, черт возьми! – он сорвался на меня в первый раз.
Ма расшила покрывало на кровать яркими цветами. Паша Моради должен был спать в их комнате. Мы с Хафизом ляжем на матрасе, а Ма и Педар – на диване.
– Он очень могущественный человек. У него ни жены, ни семьи. Если мы с ним хорошо, он изменит нам жизнь.
«Деньги. Так вот в чем дело», – подумала я, пытаясь расшифровать полный отвращения взгляд, которым Хафиз смотрел на родителей, когда они расстилались перед этим человеком.
Да-да-да, конечно, мы вас встретим.
Что бы вам хотелось на ужин в первый день?
Конечно, мы поедем на Ниагарский водопад!
– Позвони своим, – сказал Хафиз мне как-то вечером, когда его родители освободили телефон.
– Это дорого, – Ма была недовольна. Педар крутил в промасленных пальцах сигарету.
– Не вижу, почему бы ей не позвонить один раз своей семье, когда вы часами разговариваете с ним по международной.
– Это ничего, – шепнула я Хафизу.
– Звони, – протянул он мне телефон.
В ту ночь, ночь перед приездом Паши Моради, Хафиз повернулся ко мне. С тех наших выходных он казался каким-то отстраненным, словно занавес закрылся до того, как представление успело начаться.