Однако никакой значимой пользы подобное времяпрепровождение пока не приносило. Окно медпункта находилось под моим пристальным наблюдением почти ежедневно, но заветной вазы на подоконнике я так и не увидела. Хотя, несмотря на отсутствие «позывного маячка», я пару раз всё-таки забежала к Жанне. Но уже во время второго посещения, мы оказались в опасной близости от разоблачения. В тот день Жданов нанёс неожиданный визит в медпункт, и мне пришлось укрыться за маленьким полупрозрачным шкафчиком с лекарствами. Слава богу, тогда всё обошлось, но мы с Жанной условились не встречаться больше без явной необходимости.
К концу осени стукнуло три месяца, как я не общалась с подругой. Этот факт вкупе с затянувшимся одиночеством, ненавистной супружеской «повинностью» и непроглядной серостью за окном загнали меня в состояние вялотекущей депрессии. Уже месяц я не покидала стен коттеджа. Ноябрь выдался дождливым и ветреным. Мольберт с красками переехал в помещение, где я решила освоить натюрмортный жанр, пока не наступит зима, когда снова можно будет выползти на природу. Но декабрь принёс с собой тридцатиградусные морозы, лишив меня всякой возможности вновь занять свой наблюдательный пункт.
Тоска между тем нарастала. Живопись и перечитанные по несколько раз книги уже не приносили былого удовлетворения. Несколько раз пыталась писать, но так и не смогла сложить ни единого достойного предложения. Всё чаще я просто ложилась на диван или на кровать в спальне и смотрела в потолок. На улице рано темнело, но я даже не удосуживалась зажечь в доме свет.
Иногда мне хотелось умереть. Мысли о том, что завтра наступит день, как две капли воды похожий на сегодняшний, что таких дней впереди бессчётное множество, приводили меня в тихий ужас. Кроме того, меня всё чаще посещали подозрения, что Жданов, возможно, уже давно расправился с заключённым базистами. Если мои опасения были оправданы, то смысла жить дальше не было вовсе. Но задать Владу волнующий меня вопрос я долгое время не решалась. Да и вряд ли он ответил бы мне честно.
Между тем Жданов всё чаще поглядывал на меня с нескрываемым волнением. Однажды вечером, придя в тёмный неубранный дом, он застал меня сидящую на диване и смотрящую в одну точку. Тяжело вздохнув, Влад скинул с плеч пальто и, подойдя ко мне, присел у моих ног. Обхватив ладонями мои холодные руки, он прижал их к губам.
– Милая, что с тобой происходит? – поднял он на меня глаза. – Я никогда не видел тебя такой бледной, – немного помолчав, Влад добавил: – Мне нужно будет уехать в город, дня на три. Но я боюсь оставлять тебя одну в таком состоянии. Я могу что-то сделать для тебя?