Я долго не могла найти нужного дизайнерского решения для обустройства этого необъятного, как мне сначала показалось, жилья. Но вскоре поняла, что шесть комнат для семьи из четырёх человек – идеальный вариант. Одна из них целиком была выделена под семейный гардероб. Соня и Андрюша всё ещё спали в одной комнате, но было очевидно, что уже совсем скоро каждому понадобится своё личное пространство, – ведь у разнополых детей собственный маленький мир должен выглядеть абсолютно по-разному. Четвёртая комната – спальня, пятая – гостиная, шестая – гостевая. Именно она и пригодилась нам очень скоро.
Единственными людьми, перед кем Влад разрешил мне открыться, были мои родители. Конечно, иначе и быть не могло. Я представляла, сколько они пережили со дня моего исчезновения, сколько всего передумали. Владу в любом случае не удалось бы удержать меня от визита к ним. Ни одного лишнего дня я бы не позволила их сердцам болеть о моей судьбе.
Практически сразу после приезда я отправилась в отчий дом, в трёхкомнатную квартиру на окраине Москвы. Здесь когда-то жила большая дружная семья Рассказовых. Я была третьим ребёнком в семье, двух старших сестер звали Татьяна и Лена.
К тому моменту, когда я окончила школу, семья стала слишком уж большой. Таня, самая старшая из нас, в то время ушла от мужа и вернулась в родительский дом с трёхлетним сыном Стасиком. А тут ещё и средняя, Лена, вышла замуж за одного лимитчика, и мы не успели оглянуться, как он крепко обосновался у нас.
Мне приходилось делить комнату с Татьяной и её сыном. Со временем всё чаще, словно побитая собака, приходил бывший Танин муж, и она – то ли по доброте душевной, то ли от безысходности – никогда не решалась его выгнать. В такие дни я переезжала в комнату к родителям.
В общем, так и не было у меня никакой личной жизни, пока мы вместе с сокурсницей не стали снимать квартирку, – уже после нескольких месяцев работы в журнале. Но всё равно с теплотой и трепетом в сердце я вспоминала о тех временах, когда жила вместе с родными. Хоть мы и были с сёстрами совершенно разными, но почти каждый вечер всем нашим женским коллективом, включая маму, усаживались на кухне за чаем и делились своими сердечными переживаниями, сокровенными мечтами, насущными проблемами. Мужчины в этом доме, включая папу, были тише воды, ниже травы, но при этом я бы не сказала, что они чувствовали себя ущербными или обделёнными. Казалось, они, наоборот, молча наслаждались атмосферой женского тепла и уюта.
Когда я оказалась в шаге от долгого тюремного заключения, то благодарила Бога, что родилась в большой семье и что будет кому поддержать моих убитых горем родителей. Что есть маленький Стасик, в котором они души не чаяли, и что этот жизнерадостный мальчуган не даст им зачахнуть от потрясения раньше времени. Я была рада тому, что ни одна из сестёр, ни Таня, ни Лена, не покинули родительский дом и не дадут почувствовать моим старикам одиночество и тоску. Они и правда были уже совсем немолоды, ведь даже старшая Таня была у них поздним ребёнком.