Поздно вечером я стала собираться домой. Опять были поцелуи, слёзы радости, мои родные явно не хотели со мной расставаться, как будто боялись потерять меня снова. Но я пообещала, что завтра же с утра вернусь за родителями и отвезу их на встречу с внуками, а то сегодня уже не успела бы, дети спят. Так со следующего же дня мама с папой стали частыми обитателями гостевой комнаты в нашей квартире. Они души не чаяли во внуках, заботились о них, воспитывали. Мне даже не понадобилось нанимать няню на время моих частых отлучек по различным торговым центрам. Таким образом, к концу лета я без надрыва обустроила наше, пусть и временное жильё. Влад затеял стройку особняка за городом, в который мы когда-нибудь должны будем все переехать, но пока кроме земли ничего не было, поэтому нашим домом была съёмная квартира на Кутузовском.
Влада я действительно видела очень редко. Он уходил на работу рано, когда я ещё спала, приходил часто за полночь, а иногда и сутками просиживал на работе – в новых лабораториях, выделенных правительством для осуществления его проектов. Чаще всего я видела мужа усталым и измождённым, под его глазами темнели синеватые круги. Но при этом было заметно, что он доволен, а это означало, что всё идёт по плану. Я не высказывала Владу ни единой претензии по поводу его отсутствия. Во-первых, потому что от успеха его мероприятий зависела моя свобода в будущем, во-вторых, я не страдала от недостатка общения с ним. Несмотря на то что он обеспечил меня всем необходимым на первое время проживания в столице, включая внушительный банковский счёт, это не заставило меня проникнуться к нему более нежными чувствами. Единственное, что вызывало трения между мной и Владом, это охрана, которую он ко мне приставил, чтобы в случае чего специально обученные люди могли оперативно среагировать. Но Жданов успокаивал меня, говорил, что понимает, насколько это неприятно – постоянно быть под чутким присмотром, однако сейчас это просто необходимо, ведь вне дома меня в любую минуту мог кто-нибудь узнать. На самом же деле я зачастую не замечала следующую за мной повсюду машину с двумя обученными бугаями. Но под их наблюдением я никак не могла начать своё маленькое расследование, которое касалось двух дорогих мне людей.
Осенью, ближе к зиме, повеяло переменами. Мир всколыхнулся, повсюду стала появляться информация о невероятных технологиях, которые разрабатывались в недрах столицы России в новом научном центре. И действительно, Владу было предоставлено целое здание почти в центре Москвы, в прошлом торговый комплекс, которому в дальнейшем суждено было именоваться Научным Центром Жданова. Именно сюда были постепенно перевезены все жители базы. Я особенно воодушевилась, когда впервые увидела лицо мужа на экранах телевизоров. Теперь уже точно не было пути назад, он открылся народу, и постепенно стало понятно, что народ верит в него и его дело. К весне уже, наверное, не было человека, который не знал бы Жданова в лицо. Он стал почти культовой фигурой в жизни страны. Однако информацию о его личной жизни, хоть и неимоверными усилиями, всё ещё удавалось скрывать. Нет, все знали, что у Владислава Жданова есть жена и двое детей, но в глаза их никто не видел.