Жданов сразу засуетился, чуть ли не бегом отправился в гардеробную и принёс мне оттуда тёплый плед.
– Я сейчас же распоряжусь, чтобы включили отопление. Ночи и вправду очень холодные этой весной. А когда вернусь, мы разожжём с тобой камин. Как ты на это смотришь?
– С камином будет теплее.
Жданов грустно улыбнулся и, не говоря больше ни слова, вышел на улицу.
Едва за ним закрылась дверь, я радостно подскочила на диване, подняв вверх сжатые кулачки и шёпотом приговаривая: «Ура!»
Еле выждав десять минут и убедившись, что Жданов ничего не забыл и не вернётся в ближайшее время, я сбросила плед и выбежала на улицу. Смеркалось. Но мне было совершенно не страшно идти одной в сторону леса и нежилых помещений летней столовой и бараков. Подойдя к крыльцу столовой, я чуть было снова не запрыгала от радости: на одной из ступенек в уголке лежал маленький свёрток. Ларисе удалось! Как я хотела расцеловать её в этот момент.
Положив небольшой баллончик и запечатанную таблетку в карман, я отправилась к бараку. Ещё не совсем стемнело, поэтому я легко, без фонаря, нашла нужную дверь и нащупала тяжёлый замок. С ним пришлось помучаться. Открыть его так же ловко и быстро, как это вышло у Жданова, у меня не получилось. Но через пару минут он всё же поддался и ключ легко провернулся внутри.
Ступив на лесенку, я аккуратно прикрыла над собой створки и спустилась вниз. Действовать бесшумно не было необходимости – охранник в любом случае услышал бы звук открывающихся дверей, поэтому я уверенно прошла по узкому коридору. На ходу я приготовила баллончик и зажала зубами спасительную таблетку. Не выглядывая из-за угла, я выставила руку вперёд и распылила кислородный баллон. Сама же в это время принялась усиленно рассасывать таблетку. В ту же секунду раздался глухой звук падения. Сделав несколько шагов вперёд, я вздохнула с облегчением. Надзиратель лежал на полу и спал безмятежным сном.
Набрав в грудь побольше воздуха, я с трепетом в сердце проследовала в сторону камер с заключёнными. Тело моё неуёмно дрожало. Я целый день по сто раз продумывала, что скажу Жану, как лучше будет ему всё представить, имея в запасе менее десяти минут. А сейчас у меня в голове была какая-то непроглядная пустота. Я не чувствовала ничего, кроме бешеной пульсации, охватившей каждый участок моего тела. То ли это результат перенапряжения, то ли адреналин даёт о себе знать, подумала я, нащупав языком почти полностью растворившуюся таблетку.
Движения мои приобрели небывалую резкость, и я сама не заметила, как всем телом припала к решётке, за которой находился Жан. Он тут же оказался рядом и прильнул ко мне настолько близко, насколько было возможно, учитывая, что нас разделяли толстые железные прутья. Минуты две мы просто стояли, обнимая друг друга. Мне казалось, что в этот момент я люблю Жана как никогда раньше. Сердце моё буквально пылало, обжигая грудь, от осознания того, каким быстротечным предстоит быть этому свиданию, в каком нелепом и безысходном положении мы вдруг оказались.