– Ваша подруга – яркий пример молочного человека. Они идут сразу после сливок. Кому-то в голову пришла такая чудная классификация, – пояснил он, поймав мой удивленный взгляд сквозь очки.
– А восточный народ вы как нарекли? Кумысом? – По мере того как приходило осознание того, что мои дети живы, и даже досягаемы, ко мне начала возвращаться почти забытая тяга к сарказму.
Раджа снял с меня очки.
– Значит, я тоже отношусь к сливкам?
– Да. Хоть в этой жизни вы и не были достаточно активны, но прошлые заслуги хорошо подсвечивают вашу сферу. Я сразу заметил. Когда вы стояли на балконе. Это большая редкость. Высокий КПЖ сам по себе не так важен, как качество этих жизней и их продолжительность. Можно прожить тысячи жизней, но каждый раз умирать в младенчестве, не успев обогатить свою душу. Как думаете, почему кто-то становится дворником, а кто-то президентом, даже имея абсолютно идентичные исходные условия? Почему одни люди интеллектуально развиваются, а другие проживают примитивную жизнь? И никогда одни с другими не найдут общего языка, потому что между ними пропасть. Не социальная, не образовательная. Это пропасть в сотни жизней. Почему мы сложно сходимся с людьми? Почему непросто найти своего человека? Почему дети рождаются умнее родителей? Все дело в КПЖ.
Я обернулась и снова поискала глазами Алекса. Было бы интересно взглянуть на него сквозь очки. Но Раджа уже убирал их обратно в карман и поглядывал на часы. Я поняла, что ему пора. Народу на острове стало меньше. На нас вполне могли обратить внимание. И все-таки я задала последний вопрос.
– Жданов сейчас в будущем? Он жив?
Глава 14
Раджа не успел ответить. За нашими спинами началась какая-то потасовка. Мы одновременно обернулись на встревоженные, но приглушенные восклицания.
Человек десять-двенадцать сбились в кучку, а перед ними стояли четверо солдат. В неизменной бежевой форме как на Радже, только с автоматами и в очках.
Самым тревожным в этой ситуации было то, что оружие было направлено на людей. Раджа с неподдельным изумлением, откидывая длинную кудрявую прядь с лица, направился к своим товарищам. Я поспешила за ним.
Но тут из толпы испуганных отдыхающих, опередив нас, вышел человек. Это был Алекс.
Где его носило и какого черта он творит – пронеслось у меня в голове. Он не подозревал, что эти четверо видят его насквозь. Теперь мне известно, что это выражение может иметь не только переносный смысл.
Я подошла к Жанне, стоявшей с краю небольшой кучки людей, выстроившихся полукругом напротив солдат и прячущихся друг за другом. Сначала я почему-то подумала, что они пришли за припозднившимся Раджой, чтобы поторопить его. И мне хотелось успокоить подругу и остальных. Но солдаты не обращали на отщепенца никакого внимания. Не опуская оружия, они крутили головами, разглядывая собравшихся. Их взгляды задерживались на мне, и я примерно уже понимала почему.